Какие фольклорные образы здесь используются светлана. Элементы фантастики в русской романтической поэзии XIX века (В

Василия Андреевича Жуковского недаром называют «литератур­ным Колумбом Руси», открывшим ей «Америку романтизма». Он пе­реводил баллады западноевропейских романтиков Гете, Шиллера Вальтера Скотта, но при этом отмечал: «Переводчик в прозе есть раб переводчик в стихах - соперник». Главную задачу поэт видел в том, чтобы создать русскую балладу. Именно поэтому могла возникнуть необходимость вернуться к уже использованному ранее литературно­му материалу, как это случилось с балладой «Светлана». Известно, что ей предшествовал вольный перевод баллады немецкого поэта Г.-А. Бюргера «Ленора», который вышел в 1808 году под названием «Людмила». Трагическая концовка баллады (гибель Людмилы) отчет­ливо выражает идею обреченности человека, бессильного в борьбе с роком.

Замысел показать героиню баллады «с русскою душой» был реа­лизован в «Светлане», написанной в 1808-1812 годах. Здесь поэт гораздо дальше отходит от немецкого оригинала, внося в произведе­ние национально-русский колорит. Действие разворачивается в «кре­щенский вечерок», издавна считавшийся на Руси временем чудес. Баллада полна примет русского быта, традиций и верований: гадание на башмачке, «подблюдные» песни, гадание со свечой и зеркалом. При этом поэт сохраняет традиционную атрибутику баллады: дейст­вие происходит в полночь, фантастический путь с мертвым женихом сопровождается тревожными предзнаменованиями («Черный вран, свистя крылом, / Вьется над санями»), атмосфера мрачной таинствен­ности («Тускло светится луна / В сумраке тумана...») усиливается упоминанием о смерти (по дороге в Божьем храме Светлана видит «на средине черный гроб»). Все это подготавливает фантасти­ческую сцену в избушке: «...под белым полотном / Мертвый шевелится».

Создавая психологически достоверный образ русской девушки, Жуковский подчеркивает, что в ней народные представления сочета­ются с религиозными. Светлана не ропщет на судьбу, сохраняет глу­бокую веру в Божью милость, молитва укрепляет ее в трудную мину­ту, а образ «белоснежного голубка» символизирует высшие силы, охраняющие верующего человека. Вот почему «страшная» баллада оборачивается сказкой, где торжествует свет и добро, а ужасная встреча с мертвым женихом оказывается сном. А потом, как в сказке, происходит настоящее чудо: жених Светланы возвращается целым и невредимым, и все заканчивается веселой свадьбой.

Вероятно, такая концовка связана и с тем, что «Светлана» посвя­щена племяннице Жуковского Александре Протасовой (Воейковой) и была преподнесена ей в качестве свадебного подарка. Может быть, еще и потому поэт вновь обратился к знакомому сюжету, что хотел вложить в балладу напутствие выходящей замуж девушке: «Лучший друг нам в жизни сей - / Вера в Провиденье».

Но главное то, что в балладе «Светлана» Жуковский действитель­но сумел выполнить задачу - воплотить национально-русский харак­тер. Впоследствии он стал основой для создания таких образов под­линно русских героинь, как Татьяна Ларина, Наташа Ростова и многих других.

Фольклорные традиции баллад

НИ Томский государственный университет, г. Томск, Россия

Аннотация: Работа посвящена изучению традиций фольклора в балладах , сохранивших влияние средневековой культуры, в том числе религиозно философии, традиций оссианизма, европейских национальных истоков, поэтику народного стиха, агиографии. Фольклорные традиции в балладах Жуковского обнаруживают единый для русской и европейской культуры прототекст. Представлена типология поэтики произведений Жуковского. Мифологемы и сюжеты этих произведений претерпели влияние различных источников, оказывавших влияние на тексты на протяжении долгого исторического пути развития.

Ключевые слова: Жуковский, традиции, фольклор, средневековье, баллады, христианская культура, оссианизм, жанры и мотивы.

Взаимоотношение религиозной (христианской) культуры и фольклорных мотивов (сюжетов), характерно для творчества. Ср. его баллады «Пустынник» , Светлана» , «Баллада, в которой рассказывается, как одна старушка ехала на черном коне, и кто сидел впереди» , «Суд Божий над епископом» и др. Фольклорные традиции выражены в произведениях в плане содержания (сюжета) и формы выражения (специфики жанра, поэтики, особенности стиха и лироэпоса). Баллады Жуковского сближаются со средневековым жанром exemplum – «примером» , передавая традиции христианской агиографии, о влиянии которой писал в своем труде Ж. ле Гофф. В балладе про старушку фольклорный сюжет унаследовал традиции средневековой легенды, дидактического «примера». Многие персонажи баллад (Светлана, Альсим) Жуковского проповедуют идеалы христианского аскетизма .

Развитие сюжета средневековых легенд в балладах Жуковского происходит под воздействием фольклорных факторов – отраженных в тексте произведений народных культов и обрядов, поэтики народных песен, специфики мифологем и сюжетов, восходящих к определенной области фольклора (народной культуры), а именно контактами с явлениями «другого» (потустороннего) мира, влиянием сверхъестественных сил на обыденную жизнь, выбор персонажей (девушки, поэты, покойники, обыватели), положении образов и героев, упоминании праздников годового цикла, бытовых ситуаций.

Явления и категории «другого» мира, в том числе потустороннего, связаны с сюжетом произведений – переходом пространства и времени в балладе «Людмила» , «Светлана», атмосфера потустороннего мира леса в балладе «Лесной царь» .

Героями баллад являются обитатели «потустороннего» мира – покойники, сверхъестественные существа, духи («Светлана», баллада про старушку, «Лесной царь» и др.). Мотивы христианских обрядов связаны с элементами народной культуры, сохраняя при этом некоторую автономность. Женские персонажи баллад связаны с традицией оссианизма.

Сочетание поэтики текстов и фольклорных сюжетов позволяют рассматривать их в одном аспекте. Поэтика стихотворных текстов, передающая традицию карамзинских стихотворений и народных песен.

Мотивы «кладбищенской» поэзии объединяют произведения «Мысли при гробнице» , «Мысли на кладбище» , перевод «Элегии» Т. Грея, «Гимна» («Времена года» ) Дж. Томсона с балладами «Людмила», «Светлана», «Варвик», «Эолова арфа» . Фольклорные истоки этих произведений восходят к единому прототексту.

Легендарные и исторические образы баллад «Адельстан» , «Варвик» , «Двенадцать спящих дев» сопутствуют мотивам национальной истории. В сюжетах этих баллад наглядно представлена логика фольклорной традиции, аналогичная былинному образу Святогора, легендарному образу Макбета.

Мифологические истоки образов баллад Жуковского не поддаются точному определению ввиду исторической опосредованности источников (переводы, традиция книжной культуры, деформация в период средневековья, влияние различных культур и литературной традиции, в том числе куртуазных романов, христианской проповеднической риторики).

Связь видения в балладе «Лесной царь» с духом леса также весьма условна. Ее нарушают царящее в балладе эмоциональное состояние «готических» ужасов, сказочность повествования, христианская традиция exemplum.

Влияние культуры европейского средневековья в балладах Жуковского обращает внимание на средневековый фольклор и сложную эволюцию жанров. Средневековая традиция влияет на поэтику жанров.

Средневековый мир баллад Жуковского ориентирован на область фольклора и агиографии, нежели канонической традиции христианской культуры. Сюжет баллады о старушке сосредоточен на сверхъестественных персонажах. Место события дополняет исторический фон легенды. Сама баллада воплощает в стихотворном варианте «пример».

Время средневековья в балладах Жуковского сближается с легендарным сказочным. В балладе «Варвик» христианская этика иллюстрирует легендарную тему рока и мистики.

Баллады с античными греческими мотивами и персонажами («Кассандра» , «Ахилл» , «Ивиковы журавли» ), лироэпический жанр и тематика объединяют эпоху исторического средневековья, передавая сказкам, а вместе с ними и средневековым легендам, статус античного периода, и, наоборот, интерпретируя «греческую» античность как сказочную. Период легендарного средневековья сближается с античностью также в балладе «Эолова арфа».

Сам жанр баллады относит фабульный сюжет к области фольклора и легендарного исторического времени. Хронологические рамки баллады как жанра размыты. Более ранние стихотворения этой направленности в русской литературе (ср. «Сид» ) недвусмысленно обращаются к иберийским истокам. Поэтика текстов и стиха представляет собой общераспространенный вид для всей европейской культуры. Интересы русских авторов, в том числе и Жуковского, затрагивают традиции, предположительно связанные с ними культурно-исторически (жанр, традиции фольклора, образ героя, поэтика текстов), и попыткой установить связь, историческое родство русской литературы и поэзии с европейской, претворенной в русских текстах баллад, едином прототексте. Баллады Жуковского объединяют традиции русской литературы с европейскими, славянскими, их исторической глубиной.

Влияние европейской национальной традиции проявляется в поэтическом остранении образов, поэтике мистицизма, атмосфере «готики» и оссианизма, персонажах средневекового феодального общества. Сюжеты и образы баллад Жуковского не позволяют разграничить типологию европейских наций. В то же время невыявленной является традиция русской литературы по отношению к европейской. Поэтика текстов и композиционная монолитность указывают на единство содержания и формы выражения, в особенности баллад раннего периода творчества.

В балладах Жуковского доминирует исторический аспект, воплощенный в хронотопе произведений.

Вероятно, принцип номинального обозначения в этом вопросе следует сменить условным, поскольку определение фольклорного источника и типа, влияние и принадлежность традиции не поддается безоговорочному определению в пользу этнического или исторического аспекта. Предлагается обозначать их соответствующими типами:

Тип А: характеризуется поэтикой «высоких» жанров, элегии (ср. стих ранних баллад);

Тип Б: ориентирован на аспекты национальной культуры (имена персонажей, описание быта и хронотопа).

Помимо этого, многие жанры (элегия, эпитафия, драма, песня и т. п.) характеризуются синтетичностью и неопределенностью происхождения. Географические координаты их распространения широки.

Поэтика элегического стиха, которым написаны ранние баллады Жуковского, относит хронотоп этих произведений к античному периоду, переходящему в традиции оссианизма. Поэтика стиха, этика, имена и национальная идентичность персонажей, специфика пейзажей и хронотопа относят баллады Жуковского к области фольклора и национальой поэзии.

Литература

1) Ле Средневековый мир воображаемого. М.: Прогресс. 2001. 439 с.

2) Гуревич и общество средневековой Европы глазами современников. М.: Искусство. 1989. 366 с.

3) Жуковский собрание сочинений и писем: в 20 т. М.: Языки русской культуры. Т. 1. 2000. 839 с.; Т. 3. 2008. 452 с.; Т. 8. 2010. 334 с.

4) Карамзин сочинения: в 2 т. М.-Л.: Художественная литература. 1964. Т. 2. 590 с.

Баллада- лиро-эпические песни о трагических событиях в семейно-бытовой жизни, героем баллады является безымянный человек, переживающий, страдающий, иногда погибающий в тяжелых жизненных обстоятельствах.

Сюжеты в балладах строятся на преступлении, часто на убийстве. Это и придает балладам трагический характер. В былинах и часто в исторических песнях положительный герой торжествует, в балладах же он гибнет, а злодей не получает прямого наказания. Герои в балладах - не богатыри, не исторические деятели, а обычно простые люди. Смысл баллад - в выражении моральных оценок поведения персонажей, в защите свободного проявления чувств и стремлений личности.

Поскольку разные жанры черпают средства создания образа из общефольклорной системы средств, ряд традиционных формул (гнева, досады, печали), передающих те или иные чувства, используется как в балладах, так и в былинах и исторических песнях, но причины, вызывающие эти чувства, а также их последствия различны в каждом жанре. Большинство действующих лиц не имеет даже имени, не говоря уже о характерах. Различаются они лишь по семейным отношениям (муж, брат, свекровь).В балладах раскрывается более сложный, противоречивый внутренний мир губителя. Жестокая свекровь, в одном эпизоде изводящая невестку, в другом предстаёт как любящая мать, а в третьем - винит себя и страдает. Всё это делает образы балладных персонажей более жизненными и убедительными.
«Баллады - песни с эпической сюжетной основой, но проникнутые лирическим настроением и отличающиеся напряжённым драматизмом»
Баллада и смежные жанры в процессе бытования оказывают-взаимовлияние. Б. Н. Путилов говорил о возможных случаях перехода исторической песни в балладу, равно как и баллады в историческую песню.
Следует отметить, что в балладах присутствуют и сказочные мотивы. Например, в балладе «Князь и старицы» князя Митрия оживляют живой водой. В отличие же от сказок в балладах побеждает не добро, а зло.

Баллады дают возможность глубоко осознать радость бытия и пережить очищающее душу сострадание к гибнущему. Смерть балладного героя воспринимается как обличение зла, утверждение моральных норм. «баллады обладают настолько специфическим характером, что можно говорить о них как о жанре» [Пропп].

Тематические циклы(Аникин):

1) семейные

2)любовные

3)исторические

4)социальные (социально-бытовые)

Основное место в жанре баллад занимают произведения семейно-бытового характера. Такие тексты раскрывают острые семейные конфликты. Их персонажи - жена, муж, свекровь. Сюжет строится на отношениях мужа и жены или свекрови\снохи.

1)средневековый деспотизм - господство мужа в семье,муж убивает жену

2) В ней молодую женщину губит свекровь, драматизм состоит в том, что свекровь убивает не только сноху, но и внука. Сын, узнав о преступлении матери, кончает жизнь самоубийством.

3)мать сама отравляет сына и избранную им девушку.

Произведения, названные любовными балладами, также в основе имеют сюжеты, раскрывающие тяжелое положение женщины. («Дмитрий и Домна»)

Сюжеты исторических баллад связаны с историческими событиями. В них отразилось трагическое положение русских людей во времена монголо-татарского нашествия. Среди исторических выделяются две группы произведений:

О татарском полоне,раскрывающие свободолюбивые и непримиримые натуры полонянок, «Татарский полон»

О трагических встречах родных. показывается трагедия русских женщин, угнанных в полон и повествуется о встречах матери и дочери (например, «Мать-полонянка).

Для социально-бытовых баллад характерны две темы:

Общественное неравенство в личных отношениях,в любви живут люди разного, общественного-положения: королева и простой молодец, княгиня и ключник. Это и служит основой их трагической участи«Молодец и королева»

Губительная роль церкви. В них ясно выражен народный протест против ограничения личности в ее стремлениях и желаниях; жестокости общественной и церковной морали противопоставлена защита свободного, естественного проявления человеческого чувства,«Насильственное пострижение»

Большую популярность имели сюжеты с темой инцеста (от лат. incestum - кровосмешение). Содержание народной классической баллады обращено к теме семьи. Такую балладу волнует нравственная сторона взаимоотношений отцов и детей, мужа и жены, брата и сестры. В сюжете баллады хотя и торжествует зло, однако важна тема проснувшейся совести.

На этом уроке вы узнаете множество интересных литературных фактов о рождении нового жанра - баллады В.А. Жуковского, познакомитесь с балладой «Светлана», рассмотрите, как автор передал национальный колорит в этом произведении, проведёте сюжетный анализ баллады «Светлана».

Русские читатели встретили новое произведение восторженно. Белинский (рис. 2) впоследствии отмечал:

«Тогдашнее общество бессознательно почувствовало в этой балладе новый дух творчества, новый дух поэзии. И общество не ошиблось».

Рис. 2. В.Г. Белинский ()

Жанр литературной баллады Жанр литературной баллады был сравнительно новым, появившимся только в XVIII веке. До этого баллада была исключительно фольклорным жанром. XVIII столетие - это период увлечения устным народным творчеством, в котором поэты и исследователи пытаются угадать, понять национальный характер. Это приводит к тому, что произведения устного народного творчества активно собираются и издаются. С самого начала литературная баллада ориентировалась на фольклор. Поэты насыщали балладу необыкновенно выразительными эмоциональными приёмами. Всё это сулило балладе большое будущее, и, действительно, возникнув в XVIII веке, баллада прочно укрепилась среди литературных жанров и благополучно существует до нашего времени. Баллада обладает краткостью и необыкновенной выразительностью, эмоциональной насыщенностью. В фольклорной балладе рассказывалось о страшных вещах: убийствах, кровосмешениях, предательствах. В ней появлялись призраки, ожившие мертвецы и даже сам дьявол. Таким образом, баллада - это лиро-эпический жанр, в котором от лирики - эмоции и страсти; а от эпоса - повествование, сюжет. Сюжет баллады содержит: фантастические образы; мистические образы; чудеса, необыкновенные истории. Часто баллада начинается с пейзажного вступления и может иметь пейзажную концовку. Но это необязательно. Есть баллады исторические - например, «Песнь о вещем Олеге» Пушкина или «Бородино» Лермонтова (рис. 3), которые по сути тоже баллады, потому что в них рассказывается об историческом событии и присутствует диалог. Рис. 3. М.Ю. Лермонтов () Диалог является характерным признаком баллады как жанра. Иногда это может быть монолог, но всё равно подразумевается безмолвный собеседник. Могут быть баллады фантастические, например «Лесной царь» Гёте (рис. 4), которого мы тоже знаем благодаря переводу Жуковского. Рис. 4. Иоганн Вольфганг Гёте () Внешне баллада похожа на небольшую поэму. Но существуют определённые отличия баллады от поэмы : большая напряжённость; большая эмоциональная насыщенность; более яркий сюжет. Благодаря таким своим возможностям (соединению лирики с эпосом) баллада стала одним из ведущих жанров книжной поэзии.

«Людмила» Жуковского была переводом на русский язык баллады знаменитого немецкого поэта Готфрида Августа Бюргера (рис. 5) «Ленора».

Рис. 5. Готфрид Август Бюргер ()

Эта баллада является литературной обработкой мистического сюжета о том, как к девушке является мёртвый жених. Русская читающая публика XVIII века была воспитана на просветительской литературе, а в Просвещении существовал культ разума, то есть исключалось всё мистическое, необъяснимое. Всяческий иррационализм просто изгонялся из литературы. Поэтому можно представить себе, с каким замиранием сердец читали новое произведение Жуковского (особенно барышни), какое воздействие на них оказывали такие, например, строки:

«Вот уж солнце за горами;
Вот усыпала звездами
Ночь спокойный свод небес;
Мрачен дол, и мрачен лес.

Вот и месяц величавый
Встал над тихою дубравой:
То из облака блеснёт,
То за облако зайдёт;
С гор простёрты длинны тени;
И лесов дремучих сени,
И зерцало зыбких вод,
И небес далёкий свод
В светлый сумрак облечённы...
Спят пригорки отдалённы,
Бор заснул, долина спит...
Чу!.. полночный час звучит.

Потряслись дубов вершины;
Вот повеял от долины
Перелётный ветерок...
Скачет по полю ездок:
Борзый конь и ржёт и пышет.
Вдруг... идут... (Людмила слышит)
На чугунное крыльцо...
Тихо брякнуло кольцо... <…>

«Светит месяц, дол сребрится;
Мёртвый с девицею мчится <…>

«Чу! в лесу потрясся лист.
Чу! в глуши раздался свист.
Чёрный ворон встрепенулся;
Вздрогнул конь и отшатнулся;
Вспыхнул в поле огонёк».
«Близко ль, милый?» — «Путь далёк». <…>

Что же чудится Людмиле?..
К свежей конь примчась могиле
Бух в неё и с седоком.
Вдруг — глухой подземный гром;
Страшно доски затрещали;
Кости в кости застучали;
Пыль взвилася; обруч хлоп;
Тихо, тихо вскрылся гроб...
Что же, что в очах Людмилы?..
Ах, невеста, где твой милый?
Где венчальный твой венец?
Дом твой — гроб; жених — мертвец. <…>

«Кончен путь: ко мне, Людмила;
Нам постель — темна могила;
Завес — саван гробовой;
Сладко спать в земле сырой».

Что ж Людмила?.. Каменеет,
Меркнут очи, кровь хладеет,
Пала мёртвая на прах.
Стон и вопли в облаках;
Визг и скрежет под землёю;

Вдруг усопшие толпою
Потянулись из могил;
Тихий, страшный хор завыл:
«Смертных ропот безрассуден;
Царь всевышний правосуден;
Твой услышал стон творец;
Час твой бил, настал конец».

Так была наказана героиня баллады «Людмила» за то, что осмелилась роптать на божественный произвол.

«Светлана» была всего лишь третьей балладой, написанной Василием Андреевичем Жуковским. До неё он написал уже упомянутую «Людмилу» и балладу «Кассандра», которая являлась переводом произведения великого немецкого поэта Шиллера (рис. 6), и речь в ней шла о событиях античной истории.

Рис. 6. Иоганн Фридрих Шиллер ()

«Светлана», безусловно, самая знаменитая баллада Жуковского, которой была суждена грядущая слава в веках.

Хотя в основе сюжета баллады «Светлана» лежит всё та же история о том, как к девушке является мёртвый жених, эта баллада приобрела совершенно неповторимый, неподражаемый окрас. Она была абсолютно оригинальной по характеру решения этой коллизии.

Работа над «Светланой» продолжалась на протяжении четырёх лет (с 1808 по 1812 гг.).

Изменился не только сюжет, но и имя героини, что не случайно и очень важно. Дело в том, что в православных святцах нет имени Светлана. Вместе с тем Жуковский хочет придать новой своей балладе русский колорит, а в имени Светлана отчётливо слышен тот же корень, что и в слове светлый . И этот необыкновенный свет, это сияние, которое исходит от баллады и от её героини, очень ощущались читателями того времени и ощущаются сейчас.

Кроме того, выбор имени Светлана мог быть связан и с характером прототипа героини этой баллады - Александры Андреевны Протасовой-Воейковой.

Прототип Светланы Баллада «Светлана» была напечатана, как и баллада «Людмила», в журнале «Вестник Европы», в номерах первом и втором за 1813 год. Эта баллада имела посвящение Александре Андреевне Протасовой (рис. 7). Рис. 7. Александра Андреевна Протасова () Александра Протасова была племянницей Василия Жуковского, дочерью его единокровной сестры Екатерины Афанасьевны Протасовой. Все знавшие Сашу Протасову отзывались о ней как о человеке необыкновенного обаяния и привлекательности. Такой она была с самого детства, и повзрослевшей Сашей восхищались знаменитые русские поэты: Николай Михайлович Языков (рис. 8), Иван Иванович Козлов, Евгений Абрамович Баратынский. Они посвящали ей стихи. Рис. 8. Н.М. Языков () Николай Языков даже любил Александру Протасову. Он писал: «Она меня очаровала, Я в ней нашёл все красоты, Все совершенства идеала Моей возвышенной мечты». Такие же восхищённые строки об Александре Протасовой оставил и великий поэт Евгений Баратынский (рис. 9): «Очарованье красоты В тебе на страшно нам: Не будишь нас, как солнце, ты К мятежным суетам; От дольней жизни, как луна, Манишь за край земной, И при тебе душа полна Священной тишиной». Рис. 9. Е.А. Баратынский () Однако в жизни Александра Андреевна Протасова оказалась человеком несчастным. В возрасте восемнадцати лет она вышла замуж за известного литератора Александра Фёдоровича Воейкова (рис. 10), который оказался домашним тираном. Рис. 10. А.Ф. Воейков () Эти обстоятельства свели Александру в могилу. Она скончалась в возрасте 34-х лет о чахотки. Но осталась навсегда увековеченной в пленительном образе Светланы Василия Андреевича Жуковского.

Помимо имени героини, важным мотивом, создающим национальный колорит баллады «Светлана», стало и приурочивание событий, происходящих в балладе, к совершенно определённому времени - крещенским святкам. Прочитайте зачин баллады:

«Раз в крещенский вечерок
Девушки гадали:
За ворота башмачок,
Сняв с ноги, бросали;
Снег пололи; под окном
Слушали; кормили
Счетным курицу зерном;
Ярый воск топили;
В чашу с чистою водой
Клали перстень золотой,
Серьги изумрудны;
Расстилали белый плат
И над чашей пели в лад
Песенки подблюдны».

Вместе с этим зачином в балладу входил целый мир русской национальной жизни, обычаев, традиций, нравов. Вспомните описание святочных гаданий в пушкинском романе «Евгений Онегин» (рис. 11).

Рис. 11. А.С. Пушкин ()

Или необыкновенно поэтичное их описание в романе-эпопее Льва Толстого (рис. 12) «Война и мир».

Рис. 12. Лев Толстой ()

Известный критик того времени Николай Алексеевич Полевой (рис. 13) не случайно писал:

«Кто сообразит всё, что бывает у нас на Руси о святках, тот поймёт дух русского народа».

Рис. 13. Н.А. Полевой ()

Жуковскому удалось передать необыкновенный колорит русской национальной, народной жизни. Ведь этот особый, святочный мир, мир гаданий и различных святочных забав был близок и понятен не только в простонародье, крестьянству, но и дворянству. Это действительно был мир общенациональный.

Приобретя национальный колорит, баллада всё равно осталась балладой - произведением, насыщенным иррациональными, мистическими, сверхъестественными событиями.

Внешне Жуковский сохраняет тот же самый сюжет: к девушке является мёртвый жених. Но теперь Жуковский создаёт какое-то особое романтическое настроение в балладе и для этого вводит образы, характерные для романтизма: неверного лунного света, ночи, тумана.

«Тускло светится луна
В сумраке тумана -
Молчалива и грустна
Милая Светлана.
«Что, подруженька, с тобой?
Вымолви словечко;
Слушай песни круговой;
Вынь себе колечко.
Пой, красавица: „Кузнец,
Скуй мне злат и нов венец,
Скуй кольцо златое;
Мне венчаться тем венцом,
Обручаться тем кольцом
При святом налое“».

«Как могу, подружки, петь?
Милый друг далёко;
Мне судьбина умереть
В грусти одинокой.
Год промчался — вести нет;
Он ко мне не пишет;
Ах! а им лишь красен свет,
Им лишь сердце дышит…
Иль не вспомнишь обо мне?
Где, в какой ты стороне?
Где твоя обитель?
Я молюсь и слезы лью!
Утоли печаль мою,
Ангел-утешитель».

«Вот в светлице стол накрыт
Белой пеленою;
И на том столе стоит
Зеркало с свечою;
Два прибора на столе.
«Загадай, Светлана;
В чистом зеркала стекле
В полночь, без обмана
Ты узнаешь жребий свой:
Стукнет в двери милый твой
Легкою рукою;
Упадет с дверей запор;
Сядет он за свой прибор
Ужинать с тобою».

Вот красавица одна;
К зеркалу садится;
С тайной робостью она
В зеркало глядится;
Темно в зеркале; кругом
Мертвое молчанье;
Свечка трепетным огнем
Чуть лиет сиянье…
Робость в ней волнует грудь,
Страшно ей назад взглянуть,
Страх туманит очи…
С треском пыхнул огонек,
Крикнул жалобно сверчок,
Вестник полуночи.

Подпершися локотком,
Чуть Светлана дышит…
Вот… легохонько замком
Кто-то стукнул, слышит;
Робко в зеркало глядит:
За ее плечами
Кто-то, чудилось, блестит
Яркими глазами…
Занялся от страха дух…» (рис. 14)

Рис. 14. Иллюстрация к балладе «Светлана» ()

Несмотря на то что героине является мёртвый жених (правда, она ещё этого не знает), несмотря на эту мистическую картину, читатель чувствует, как неуловимо изменился общий тон баллады по сравнению с «Людмилой». Исчезла мрачность, суровость, и возникла нежная доверчивость:

«Вдруг в ее влетает слух
Тихий, легкий шепот:
«Я с тобой, моя краса;
Укротились небеса;
Твой услышан ропот!»

Оглянулась… милый к ней
Простирает руки.
«Радость, свет моих очей,
Нет для нас разлуки.
Едем! Поп уж в церкви ждет
С дьяконом, дьячками;
Хор венчальну песнь поет;
Храм блестит свечами».
Был в ответ умильный взор;
Идут на широкий двор,
В ворота тесовы;
У ворот их санки ждут;
С нетерпенья кони рвут
Повода шелковы».

«Сели… кони с места враз;
Пышут дым ноздрями;
От копыт их поднялась
Вьюга над санями.
Скачут… пусто все вокруг,
Степь в очах Светланы:
На луне туманный круг;
Чуть блестят поляны. <…>

Кони мчатся по буграм;
Топчут снег глубокий…
Вот в сторонке божий храм
Виден одинокий».

Но и здесь читатель находит отличия от картины, созданной в «Людмиле». Там всё было мрачно и грозно:

«Мчатся всадник и Людмила.
Робко дева обхватила
Друга нежною рукой,
Прислонясь к нему главой.
Скоком, лётом по долинам,
По буграм и по равнинам;
Пышет конь, земля дрожит;
Брызжут искры от копыт;
Пыль катится вслед клубами;
Скачут мимо них рядами
Рвы, поля, бугры, кусты;
С громом зыблются мосты».

Казалось бы, в балладе «Светлана», как и в балладе «Людмила», всё предвещает страшный, трагический конец - смерть героини. Но Жуковский вводит образ - невозможный, немыслимый в «Людмиле», образ, который восходит к религиозному сюжету благовещенья:

«Вдруг метелица кругом;
Снег валит клоками;
Черный вран, свистя крылом,
Вьется над санями;
Ворон каркает: печаль!
Кони торопливы
Чутко смотрят в темну даль,
Подымая гривы;
Брезжит в поле огонек;
Виден мирный уголок,
Хижинка под снегом.
Кони борзые быстрей,
Снег взрывая, прямо к ней
Мчатся дружным бегом.

Вот примчалися… и вмиг
Из очей пропали:
Кони, сани и жених
Будто не бывали.
Одинокая, впотьмах,
Брошена от друга,
В страшных девица местах;
Вкруг метель и вьюга.
Возвратиться - следу нет…
Виден ей в избушке свет:
Вот перекрестилась;
В дверь с молитвою стучит…
Дверь шатнулася… скрыпит…
Тихо растворилась.

Что ж?.. В избушке гроб; накрыт
Белою запоной;
Спасов лик в ногах стоит;
Свечка пред иконой…
Ах! Светлана, что с тобой?
В чью зашла обитель?
Страшен хижины пустой
Безответный житель.
Входит с трепетом, в слезах;
Пред иконой пала в прах,
Спасу помолилась;
И с крестом своим в руке,
Под святыми в уголке
Робко притаилась.

Все утихло… вьюги нет…
Слабо свечка тлится,
То прольет дрожащий свет,
То опять затмится…
Все в глубоком, мертвом сне,
Страшное молчанье…
Чу, Светлана!.. в тишине
Легкое журчанье…
Вот глядит: к ней в уголок
Белоснежный голубок
С светлыми глазами,
Тихо вея, прилетел,
К ней на перси тихо сел,
Обнял их крылами».

Упование на милосердие божие спасает Светлану. Всё страшное и трагическое в этой балладе оказывается лишь сном, а наяву героиня познаёт счастье:

«Смолкло все опять кругом…
Вот Светлане мнится,
Что под белым полотном
Мертвый шевелится…
Сорвался покров; мертвец
(Лик мрачнее ночи)
Виден весь - на лбу венец,
Затворены очи.
Вдруг… в устах сомкнутых стон;
Силится раздвинуть он
Руки охладелы…
Что же девица?.. Дрожит…
Гибель близко… но не спит
Голубочек белый.

Встрепенулся, развернул
Легкие он крилы;
К мертвецу на грудь вспорхнул…
Всей лишенный силы,
Простонав, заскрежетал
Страшно он зубами
И на деву засверкал
Грозными очами…
Снова бледность на устах;
В закатившихся глазах
Смерть изобразилась…
Глядь, Светлана… о творец!
Милый друг ее - мертвец!
Ах!.. и пробудилась».

И уже не во сне, а наяву, является Светлане её жених, живой и здоровый:

«Села (тяжко ноет грудь)
Под окном Светлана;
Из окна широкий путь
Виден сквозь тумана;
Снег на солнышке блестит,
Пар алеет тонкий…
Чу!.. в дали пустой гремит
Колокольчик звонкий;
На дороге снежный прах;
Мчат, как будто на крылах,
Санки кони рьяны;
Ближе; вот уж у ворот;
Статный гость к крыльцу идет…
Кто?.. Жених Светланы».

Как будто спеша успокоить читателя, Жуковский заканчивает балладу нравоучительной нотой:

«Улыбнись, моя краса,
На мою балладу;
В ней большие чудеса,
Очень мало складу.
Взором счастливый твоим,
Не хочу и славы;
Слава - нас учили - дым;
Свет - судья лукавый.
Вот баллады толк моей:
«Лучший друг нам в жизни сей
Вера в провиденье.
Благ зиждителя закон:
Здесь несчастье - лживый сон;
Счастье - пробужденье».

Так была наказана за ропот Людмила и награждена Светлана за веру в благость божьего замысла.

Список литературы

1. Литература. 8 класс. Учебник в 2 ч. Коровина В.Я. и др. - 8-е изд. - М.: Просвещение, 2009.
2. Меркин Г.С. Литература. 8 класс. Учебник в 2 частях. - 9-е изд. - М.: 2013.
3. Критарова Ж.Н. Анализ произведений русской литературы. 8 класс. - 2-е изд., испр. - М.: 2014.

1. Интернет портал «Энциклопедия России» ()
2. Интернет портал «Фестиваль педагогических идей ”Открытый урок”» ()
3. Интернет портал «Lit-helper» ()

Домашнее задание

1. Дайте определение понятию баллада . Назовите основные характеристики жанра баллады.
2. Проведите сравнительную характеристику баллад Жуковского «Светлана» и «Людмила».
3. Выучите отрывок из баллады «Светлана» наизусть.

Народные баллады - это лироэпические песни о трагическом событии. Балладам свойственна личная, семейно-бытовая тематика.

Идейная направленность баллад связана с народной гуманистической моралью. В центре баллад находятся нравственные проблемы: любовь и ненависть, верность и измена, пресветляющий душу катарсис (от греч. katharsis - "очищение"): побеждает зло, невинно гонимые герои гибнут, но погибая они одерживают моральную победу.

Манера исполнения балладных песен - и сольная, и хоровая, и речитативная, и распевная, - в зависимости от местной традиции. Классическая баллада имеет тонический стих, без припева и строфической рифмы. По форме она близка к историческим песням и духовным стихам.

Термин "баллада" многозначный. Его иногда возводят к итальянскому "ballare" - "плясать". термин "баллада" был предложен еще в середине XIX в. П.В. Киреевским, но только в XX в. укоренился в фольклористике. мифологическая баллада - классическая баллада - новая баллада, - к такому выводу приводит сам материал.

Сюжеты мифологических баллад строились на архаичной мировоззренческой основе.

XVII и XVIII века - период наиболее интенсивного сложения и оформления баллад; вторая половина XIX века (особенно конец века) уже переводит баллады в романсы"

Мифологические баллады - тематика восходит к глубокой древности. Одним из самых популярных у славян является сюжет о заклятии героя в дерево. Большую популярность имели сюжеты с темой инцеста (от лат. incestum - кровосмешение) - см. в Хрестоматии: "Вдова и ее сыновья-корабельщики". Следы мифологических баллад обнаруживаются в разных жанрах русского фольклора: сказках, былинах, духовных стихах.

Содержание народной классической баллады всегда обращено к теме семьи. Балладу волнует нравственная сторона взаимоотношений отцов и детей, мужа и жены, брата и сестры, невестки и свекрови, мачехи и падчерицы. Взаимная любовь парня и девушки также должна иметь нравственное основание: стремление к созданию семьи. Посягание на честь девушки, надругательство над ее чувствами - аморально.

В сюжете баллады торжествует зло, однако важна тема раскаяния, проснувшейся совести. Баллада всегда осуждает злодеяние, с сочувствием изображает невинно гонимых, сокрушается о погибших.

Сюжеты многих любовных баллад построены на взаимоотношениях девушки с молодцем. Баллада "Дмитрий и Домна" В балладе "Василий и Софья" (см. в Хрестоматии) зло исходит из недр патриархальной семьи. В ней использован международный сюжет о гибели влюбленных, над могилами которых вырастают и переплетаются деревья: любовь оказывается сильнее смерти. Пафос баллады - защита любви, критика семейного деспотизма. Известна группа баллад, в которых девица отравила молодца зельем, злыми кореньями. В этих балладах многое поражает: полностью отсутствует мотивировка преступления; молодец покорно идет навстречу неизбежной гибели; иногда девица подробно рассказывает ему, как она готовила зелье, а он дает ей подробное наставление, как его похоронить.

В балладах семейного содержания главенствует тема оклеветанной и невинно гонимой молодой женщины. В ряде баллад ее губит мужской деспотизм. Одна из самых выразительных песен - "Князь Роман жену терял"

В семейных конфликтах нравственную суть происходящего обнажают чистые, безгрешные голоса детей. Другим трагическим противопоставлением является злая свекровь и безответная невестка. . В балладах недобрая сущность свекрови, ее враждебность по отношению к невестке не мотивируется - это предстает как жизненная норма ("Князь Михайло")

В балладах освещаются и другие аспекты семейных драм. Несколько баллад посвящено трагической гибели одного из супругов и скорби по нему другого ("Жена казака умирает от родов", Герои образуют "любовный треугольник": князь, княгиня и малодыя то княгини полюбовничек. Образ княгини появляется только в конце, в последней строчке, из которой ясно, что княгиня умирает. Ее смерть необходима для полного выражения идеи.

В XIX в. возникла новая баллада - жанр позднетрадиционного фольклора. В песенный репертуар народа вошли многие литературные стихотворения балладного содержания.

Появляется обостренный интерес к жестоким драмам на почве любви и ревности (темы ревности старая баллада почти не знала). Сюжет делается мелодраматичным, лиризм заменяется дешевой пасторальностью, допускается убогий натурализм ("Как на кладбище Митрофаньевском отец дочку зарезал свою...").

Балладе свойственна прерывистость изложения. Часто баллада использует повторение с нарастанием, что усугубляет напряженность, приближает драматическую развязку. Иногда баллада почти целиком состоит из диалога (например, вопросы детей об исчезнувшей матери и уклончивые ответы отца). Герой баллады неотделим от сюжетной коллизии: в вариантах меняется его имя, возраст, социальная принадлежность, но сохраняется сюжетная роль. В изображении героев типическое значительно преобладает над индивидуальным; характер типизации определяется семейным статусом персонажей. В балладах используются эпитеты, символы, иносказания, гиперболы и другие стилистические средства.