Эпоха Троецарствия (220–280) и империя Цзинь. Династия Цзинь (1115—1234) Империя дзинь
Война и общество. Факторный анализ исторического процесса. История Востока Нефедов Сергей Александрович
9.7. ИМПЕРИЯ ЦЗИНЬ
9.7. ИМПЕРИЯ ЦЗИНЬ
В эпоху Сун в северных степях господствовали племена киданей, которые основали кочевую империю Ляо. Кидани позаимствовали китайский опыт и создали четкую гражданскую и военную администрацию: население и армия были разделены на десятки, связанные круговой порукой в несении повинностей. Все воины были переписаны в особые книги, при объявлении мобилизации они являлись на сборные пункты в полной боевой экипировке, причем каждый должен был иметь панцирь и четыре лука. Войско киданей состояло из панцирных лучников, и их тактика предусматривала многодневный обстрел противника из луков.
В число подвластных киданям народов входили обитавшие в горах и степях Маньчжурии чжурчжени. Чжурчжени возделывали земли в горных долинах и занимались скотоводством, как все горцы, они были воинственными, и их обычаи были похожи на обычаи кочевников: они жили родами и племенами, решали свои дела на сходках, вождя союза племен выбирали из членов «царского» рода. От киданей чжурчжени заимствовали их военную организацию, строгую дисциплину, разделение на десятки и сотни. В начале XII в. чжурчжени освоили новую тактику таранных атак. «В авангарде выставляют копьеносцев, которых называют “ин”, “стойкими”, – писал о цзиньцах сунский историк Сюй Мэнсинь. – Солдаты и их лошади одеты в латы». За копьеносцами, которые составляли около половины армии, следовали лучники, одетые в легкие панцири. Копьеносцы таранили строй противника, а лучники производили залп, ворвавшись в него на глубину ста шагов. Это была тактика, напоминающая тактику европейских рыцарей; благодаря этому военному новшеству чжурчжени взяли верх над киданями, объединили под своей властью степные племена и после кровопролитной войны в 20-30-х гг. XII в. завоевали Северный Китай.
Долгие войны принесли с собой демографическую катастрофу. Погибло 2/3населения Северного Китая; если до завоевания население этих областей составляло более 50 млн человек, то после окончания войн – лишь 18 млн. В 1126 г. сунский посол, проезжая через северные области, не встретил на своем пути обработанных полей. «Население рассеялось, там, где жило семь поколений, не осталось ничего». Лучшие земли Великой равнины были заняты переселившимися в Китай родами завоевателей, чжурчжени жили родовыми общинами, «моукэ», каждой общине выделялся тягловый скот и рабы, которые должны были пахать землю. Многие уцелевшие крестьяне были обращены завоевателями в рабов, «цюйдинов»; племенные и родовые вожди, «боцзини», владели сотнями и тысячами порабощенных китайцев.
Завоеватели основали новую династию Цзинь. Первые императоры Цзинь, Тай-цзу (1115-1123 гг.) и Тай-цзун (1123-1135 гг), еще придерживались старых обычаев и не допускали, чтобы чжурчжени по-китайски склонялись перед ними ниц. Племенная знать играла главную роль в управлении государством, все важнейшие решения принимались на заседаниях состоявшего из знати Государственного совета. Преемник Тай-цзуна Си-цзун (1135-1149 гг) был воспитан в китайских традициях и преклонялся перед китайской культурой. В 1141 г. Си-цзун заключил мирный договор с империей Сун; период завоеваний закончился, и границы нового государства окончательно определились. Затем император приступил к созданию системы государственного управления: он восстановил китайскую административную систему и разделил страну на губернии, «лу», во главе с губернаторами, «даругачи» (да-лу-хуа-чи). Были восстановлены министерства и ведомства, изъявившие покорность китайские чиновники назначались на высокие должности. В соответствии с китайской системой чиновничьих рангов их обладатели получали соответствующие оклады деньгами, зерном, шелком, а также земельные пожалования. Чжурчженьские вожди получили чиновничьи ранги, но в отличие от китайцев передавали свои должности по наследству; племенная знать сохраняла свою силу.
Перенимание китайских традиций было проявлением процесса социального синтеза; этот процесс вызвал сопротивление чжурчженьской знати и привел к столкновению между знатью и императором Хай-лин-ваном (1148-1161 гг.). Были казнены сотни чжурчженьских аристократов; императорский двор покинул Маньчжурию, переехал в Китай и объявил новой столицей Яньцзин, теперешний Пекин. Император приблизил к себе китайских сановников; назначение на должности отныне производилось только через систему экзаменов (раньше этот порядок распространялся лишь на китайцев). В 1161 г. знать подняла военный мятеж и Хайлин-ван был убит, однако могущество аристократии уже не возродилось. Новый император Ши-цзун (1161-1189 гг.) правил как самодержавный монарх, следуя вековым китайским традициям. Когда во время переписи 1181 г. было обнаружено, что поместья знати намного превосходят установленные нормы, император приказал конфисковать излишки в казну. Таким образом, чжурчженьская знать лишилась значительной части своих владений.
К 80-м гг. XII в. завершилось формирование социальной системы империи Цзинь. В целом эта система была результатом синтеза кочевых традиций чжурчженей и конфуцианских государственных традиций Китая, причем в качестве образца бралась не враждебная Цинь империя Сун, а более близкие конфуцианскому идеалу порядки эпохи Тан. Завоевание привело к гибели характерного для эпохи Сун помещичьего строя, большая часть помещичьих земель была конфискована, завоеватели признавали частными лишь те земли, которыми их хозяева владели по праву первой распашки, все остальные угодья переводились в казенный фонд. Фонд казенных земель значительно увеличился и составлял примерно половину всей пашни. На казенных землях была возрождена надельная система эпохи Тан: по достижении совершеннолетия крестьяне получали казенные наделы в 50-60 му, они объединялись в связанные круговой порукой пятерки и были прикреплены к земле. Однако размеры податей по сравнению с эпохой Тан намного возросли: налог на казенных землях составлял 5 доу с 1 му, около половины урожая. Половина урожая – это была норма арендной платы, которую брали сунские помещики; таким образом, завоеватели заменили помещиков и присваивали весь производимый крестьянами прибавочный продукт. На частных землях налог был намного ниже – 0,53 доу с 1 му.
По оценкам специалистов, хозяйственное положение крестьян в середине XII в. было в целом благоприятным. Об этом, в частности, говорит быстрый рост населения: по переписи 1187 г. население империи Цзинь насчитывало 45 млн человек – немногим меньше, чем было до завоевания. «Сумма взимаемых налогов и податей теперь втрое больше, чем в старину», – говорит «История Цзинь». Восстанавливались города, была отстроена великолепная новая столица – на строительстве дворцов Яньзцина было занято 800 тыс. человек. К 80-м гг. XII в. процесс восстановления экономики был близок к завершению, и появились признаки перенаселения. В 1190 г. цена одного даня зерна составляла 1/2 серебряного ляна – это была высокая цена, лишь немного уступавшая цене зерна во времена кризиса в эпоху Мин. Посетив провинцию Шаньси, император Ши-цзун заметил, что все земли заняты под поля и не осталось места для пастбищ. Император сетовал, что всего один неурожай приводит к голоду, чего не было в древности. «В древности, – отвечал сановник Хэшиле Ляньби, – земли было много, а народа мало. Ценя больше всего умеренность, народ заботился о земледелии, поэтому, собирая в избытке хлеб, не страдал от голода. В настоящее время земли мало, а народа – много…». По совету своих сановников Ши-цзун приказал своим подданным соблюдать умеренность в потреблении, сократить число праздников, не устраивать празднеств в период полевых работ, обязал простолюдинов носить простую одежду и не строить больших домов. Была восстановлена система государственных закупок зерна: зерно закупалось по дешевым ценам в урожайные годы и продавалось (или раздавалось) населению в голодные годы. Масштабы операций по закупке и транспортировке зерна были огромными: в 1190 г. из общего дохода казны в 78 млн связок монет на закупки тратилось 10 млн связок. В 1193 г. в 519 «амбарах регулярного выравнивания цен» хранилось 46 млн даней зерна – немногим меньше годового сбора поземельного налога. Это зерно было роздано населению, когда в 1194 г. Хуанхэ прорвала дамбы и, затопив несколько провинций, нашла себе новую дорогу к морю. На постройку новых дамб было мобилизовано 9 млн крестьян; благодаря этим мерам удалось избежать катастрофы подобной той, которая погубила династии Старшая Хань и Суй.
Бедствие 1194 г. заставило власти обратить большее внимание на строительство дамб и ирригационных сооружений. Губернаторам было приказано выяснить, какие реки можно использовать для орошения полей и наметить планы работ. Были назначены особые вознаграждения за проведение ирригационных работ на землях моукэ. «Теперь в уездах и префектурах Хэнани много мест, где существуют поливные поля», – докладывали императору. Вводились новые методы высадки рисовой рассады: крестьянам предписывалось производить «квадратно-гнездовой посев», который, как утверждали агрономы, обеспечивает чрезвычайно высокую урожайность. Был создан специальный институт аграрных инспекторов; инспекторы проверяли качество работ и соблюдение агротехники, поощряли старательных крестьян и наказывали нерадивых. Регулярно проводились переписи и кадастры, направленные на выявление пустующих земель или земельных излишков.
Несмотря на все усилия властей, они не могли решить проблему малоземелья. Численность населения продолжала расти: к 1207 г. она достигла 54 млн. Увеличивается число сообщений о засухах, наводнениях, голоде. В 1192 г. сановники говорили о неурожае, о непомерно высоких ценах на хлеб, о том, что крестьяне совершенно истощены и, будучи не в силах уплатить налоги, оставляют свои наделы. В разных местах вспыхивали крестьянские восстания. Распространилось ростовщичество, ростовщики скупали земли разорявшихся крестьян-собственников, снова возникали помещичьи хозяйства. Случалось, что в годы голода доведенные до отчаяния крестьяне продавали в рабство своих детей; власти запретили такие продажи и приняли меры к выкупу рабов. Была ограничена норма ростовщического процента, помещичьи владения были ограничены площадью в 1000 му.
Разорившиеся крестьяне уходили в города и пытались заработать на жизнь ремеслом. Сановник Хэшиле Ляньби отмечал, что народ, оставив «главное», земледелие, устремился к «второстепенному», ремеслу и торговле. Особенно большого развития достигло шелкоткачество, шелковые ткани в больших количествах вывозились в Южный Китай. Развивалось гончарное производство; в главном фарфоровом центре, Ханьпо, гончарные печи занимали пространство протяженностью в 5 км. Горное дело, выплавка металлов, продажа вина, соли, железа, чая, как в эпохи Тан и Сун, находились в монополии государства. Для торговли этими товарами требовалась лицензия, за которую взимали 1/10 часть товара; при продаже других товаров взимался 1-процентный рыночный сбор. Для того чтобы учесть доходы торговцев и сделать налогообложение более равномерным, был вверен налог на имущество; проводилась перепись и оценка полей, домов, огородов, учитывались запасы денег и взимался пропорциональный налог. По-видимому, это была первая в истории Китая попытка введения поимущественного налога; необходимо отметить, что подобный налог требует совершенного учета и слаженной работы бюрократического аппарата – и во многих странах его сбор до сих пор сталкивается со значительными трудностями. Попытка введения имущественного налога в Цзинь оказалась успешной и через посредство монголов оказала существенное влияние на системы налогообложения в других странах (в том числе и в России). Другим достижением в финансовой области был выпуск ассигнаций. Сначала были выпущены кредитные обязательства по образцу существовавших в эпоху Тан; в 1189 г. они были заменены бессрочными ассигнациями – это были первые в мире бумажные деньги. Первое время ассигнации выпускались в ограниченном объеме и имели устойчивое обращение, но позже, во время войны с монголами, финансовые трудности привели к неумеренной эмиссии и ассигнации быстро обесценились. Еще одним новшеством циньской администрации было введение почтовой (ямской) службы и устройство почтовых станций. Почтовые станции располагались через каждые 50 ли (29 км), население было обязано обеспечивать их лошадьми и повозками. Сменяя на станциях лошадей, курьеры покрывали за сутки расстояние до 300 ли (172 км). Система ямской службы была впоследствии позаимствована многими странами.
Аграрный кризис и развитие ремесел были проявлением нарастающего перенаселения и Сжатия. Другой стороной этого процесса было разложение чжурчженьских общин. Завоеватели-чжурчжени были военным сословием нового общества, они жили родовыми общинами, «моукэ», и были обязаны выставлять солдат для службы в гарнизонах и на границе, в военное время все мужчины с 17 до 59 лет подлежали поголовной мобилизации. Первое время после завоевания моукэ представляли собой сплоченные родовые коллективы, члены которых совместно владели землей и рабами. Однако быстрый рост общин привел к нехватке земли и разделам имущества между семьями. В 1180 г. один из министров указывал, что выделение семей из-за недостатка земли влечет разорение и необходимо пахать землю на началах взаимопомощи, по 40–50 дворов вместе. Но разделы продолжались, в начале 80-х гг. в моукэ насчитывалось 615 тыс. дворов; в среднем на двор приходилось 275 му земли, 10 свободных, 2 раба и 2 вола, но были дворы с 200 рабами, и были дворы, имеющие одного раба. Разумеется, воины-кочевники не пахали землю сами, они заставляли пахать своих рабов. Однако психология «благородных завоевателей» была такова, что они не считали нужным следить за хозяйством и не разбирались в земледелии; они привыкли жить в роскоши и проводить время в пирах. «Слышал, что люди моукэ только пьянствуют да стараются получать подать на 2-3 года вперед», – доносил императорский ревизор. Растратив деньги, продав волов и рабов, воины сдавали землю крестьянам в аренду и требовали плату за 2-3 года вперед. Чжурчжени уже не подвергались тому жестокому естественному отбору, который сделал их превосходными воинами, военных тренировок не проводилось, дисциплина ослабла, во время походов воины самовольно оставляли свои части и возвращались в общины. В конечном счете в соответствии с теорией Ибн Халдуна завоеватели потеряли свои боевые качества; во время одного из смотров выяснилось, что даже гвардейцы не могут попасть из лука в цель. Сановник Вэй Цзы-пин констатировал, что молодежь из богатых семей не годится для военной службы из-за своей трусости, а бедняки разорились и не имеют возможности служить. Вэй Цзы-пин предлагал освободить моукэ от обязанности выставлять воинов и перейти к вербовке наемников, и его предложение было принято. Таким образом, система моукэ повторила историю танской системы фубин.
После военной реформы войско Цзинь превратилось в обычную наемную армию, комплектуемую из разных народностей – не только чжурчженей, но и киданей, тангутов, китайцев. Месячное содержание тяжеловооруженного всадника составляло 2 тыс. монет, 154 литра риса, 4 куска шелка и фураж на двух лошадей. Каждый всадник имел оруженосца – по-существу, это была рыцарская армия, и даже оруженосцы были одеты в латы. По расчетам М. В. Воробьева, на содержание 275-тысячной армии в 1190 г. уходило 2/3 бюджета, 55 млн связок монет. Необходимо отменить, что цзиньская армия была хорошо оснащена в техническом отношении. В эпоху Цзинь получило распространение огнестрельное оружие: выбрасывавшие огонь «огненные трубы», «огненные стрелы» с пороховыми зарядами и разрывные бомбы – «огненные кувшины».
Таким образом, империя Цзинь была мощной военной державой. Столкновение империи Чингисхана и империи Цзинь было битвой гигантов. В 1211 г., в первом грандиозном сражении на реке Хуйхэпху, цзиньская армия, по некоторым сведениям, насчитывала 400 тыс. конников. Тем не менее цзиньцы потерпели страшное поражение. «Пошло такое истребление, что кости трещали, словно сухие сучья», – говорит «Сокровенное сказание». Цзиньская армия не могла сравниться своими боевыми качествами с ополчениями монголов: монголы были выросшими в битвах воинами степей, они имели лучших коней и луки, не уступавшие по мощности мушкетам. Сила натяжения монгольского лука по крайней мере в полтора раза превышала мощность цзиньских луков.
Завоевание монголами Северного Китая продолжалось более 20 лет. После первых же поражений против чжурчженей восстали покоренные кидани, китайцы подняли большое восстание в Шаньдуне. Тем не менее империя Цзинь отчаянно сопротивлялась, выставляя новые и новые армии. Монголы вели планомерную войну на уничтожение, население взятых городов вырезалось до последнего человека. «Везде были видны следы страшного опустошения, – свидетельствует хорезмийский посол. – Кости убитых составляли целые горы, почва была рыхлой от человеческого жира, гниение трупов вызывало болезни». Перепись, проведенная монголами после окончания войны, показала, что из 54-миллионного населения Северного Китая уцелело лишь 4,8 млн человек.
Переходя к анализу истории Китая в эпоху Цзинь, необходимо отметить, что завоевание севера страны чжурчженями было следствием нового этапа в развитии тяжелой кавалерии. Ударной силой чжурчженей были тяжеловооруженные всадники, сражавшиеся копьями, так же как и европейские рыцари. Такие рыцари, конечно, были и у других степных народов в более ранние времена, но их было сравнительно немного. Как тюрки, так и кидани использовали прежде всего стрелковую тактику, и копейщики шли в атаку лишь в заключительной фазе сражения – у чжурчжений они атаковали первыми, как в Европе.
Система содержания воинов у чжурчженей также напоминала европейскую: воины получали земли и рабов, правда, первоначально они жили общинами, но затем земля была поделена и каждый воин стал владеть маленьким поместьем. В совокупности, однако, земли поместий составляли лишь небольшую часть всех пашенных земель, и государственный сектор в экономике империи Цзинь полностью преобладал над феодальным.
В контексте внутреннего развития история империи Цзинь дает образец классического цикла Ибн Халдуна. Цикл начинается с завоевания Северного Китая чжурчженями, затем следует социальный синтез, в процессе которого завоеватели перенимают государственные традиции покоренного населения – и прежде всего самодержавие. Кочевая знать пытается отстаивать свои традиции, но в конечном счете терпит поражение. Чжурчжени подчиняются самодержавной монархии и становятся военным сословием новой империи. Затем в соответствии с теорией Ибн Халдуна начинается процесс разложения военного сословия – и в данном случае мы можем наблюдать его достаточно детально. Ведущим фактором этого процесса является рост численности родовых общин и нехватка земли, которая побуждает родовичей к разделу имущества между семьями. Выделение семей, по-существу, означает распад рода и конец традиций взаимопомощи, которые в значительной степени определяли силу родового ополчения. Затем начинается процесс дифференциации, большинство воинов не могут (и не желают) приспособиться к условиям земледельческой экономики, беднеют и оказываются не в состоянии снаряжаться в походы. С другой стороны, отсутствие естественного отбора и необходимости сражаться за жизнь приводит к потере боевых качеств, появляются изнеженность и трусость. Весь этот процесс в соответствии с теорией Ибн Халдуна укладывается в жизнь трех-четырех поколений; разложение военного сословия подрывает обороноспособность страны, и вскоре приходят новые завоеватели – в данном случае монголы.
Характерно, что цикл Ибн Халдуна является вместе с тем демографическим циклом: его ведущим фактором является рост численности населения. Цикл начинается с периода восстановления, в случае с империей Цзинь этот период длился с 1230-х до 1280-х гг. В это время мы наблюдаем рост населения, рост посевных площадей, строительство новых (или восстановление разрушенных ранее) поселений, незначительное развитие помещичьего землевладения, аренды и ростовщичества, ограниченное развитие городов и ремесел. Затем появляются признаки наступающего Сжатия: частые сообщения о голоде и стихийных бедствиях, крестьянское малоземелье, разорение крестьян-собственников, рост помещичьего землевладения, рост ростовщичества, распространение долгового рабства, уход разоренных крестьян в города, рост городов, бурное развитие ремесел и торговли, высокие цены на хлеб, голодные бунты и восстания, строительство ирригационных систем с целью освоения новых земель.
Сжатие привело к восстановлению этатистской монархии, к вмешательству государства в экономику с целью поддержки крестьянских хозяйств и недопущения развития крупного землевладения (трансформация C С В).
Экосоциальный кризис совпал с монгольским нашествием; он проявился не только в наступившем голоде и свирепствовавших эпидемиях, но и в массовом восстании китайских крестьян. В конечном счете разрушительная война привела к демографической катастрофе. Завоевавшие Северный Китай монголы восстановили сословную монархию, так что итоговая последовательность трансформаций на протяжении цикла описывается формулой C С ВC С.
Из книги Мифы и легенды Китая автора Вернер Эдвард Из книги Стратагемы. О китайском искусстве жить и выживать. ТТ. 1, 2 автора фон Зенгер Харро7.8. Путешествие в Цзинь В эпоху «Сражающихся царств» (475–221 до н. э.) было множество странствующих политиков. Они переезжали из государства в государство, чтобы прославить свою мудрость и наняться на службу к какому-нибудь властителю. Одним из них был Чжан И (ум. 310 до н. э.)
автора Васильев Леонид СергеевичЭпоха Троецарствия (220–280) и империя Цзинь Конец II и начало III в. прошли в Китае под знаком внутриполитических междоусобиц, в ходе которых на первый план вышло несколько наиболее удачливых полководцев. Один из них, знаменитый Цао Цао, господствовал на севере, в бассейне
Из книги История Востока. Том 1 автора Васильев Леонид СергеевичЧжурчжэни (Цзинь) и южносунская империя Чжурчжэньские племена, обитавшие на территории Южной Маньчжурии, издревле были связаны с Китаем, торговали с ним, а затем вошли в сферу влияния киданьской империи Ляо. Ускоренные темпы их развития в процессе трибализации – что
автора Коллектив авторовТРОЕЦАРСТВИЕ И ИМПЕРИЯ ЦЗИНЬ Период древних династий в Китае подошел к концу на рубеже ІІ-ІІІ вв., когда в огне восстания «Желтых повязок», начавшегося в 184 г., сгинула династия Хань. Вожди восстания из даосской секты «Путь Великого Благоденствия» обещали, что «Синее Небо»
Из книги Всемирная история: в 6 томах. Том 2: Средневековые цивилизации Запада и Востока автора Коллектив авторовВОСТОЧНАЯ ЦЗИНЬ Южнокитайская династия Восточная Цзинь надолго обезопасила себя от вторжений с Севера, но воспользоваться плодами военных побед и объединить страну она не смогла в силу ряда причин внутреннего характера. Ядро этой империи составляли земли, на которых в
Из книги Повседневная жизнь «русского» Китая автора Старосельская Наталья ДавидовнаГлава 4 Тянь-цзинь «Тянь-цзинь, тянь-цзинь, тянь-цзинь!..» - в этом звуке европейскому уху непременно послышится призывный звон китайского колокольчика, чистый, серебристый и немного печальный…1 (13) июня 1858 года русский вице-адмирал Е. В. Путятин здесь, в Тяньцзине, подписал
Из книги Средневековые хронологи «удлинили историю». Математика в истории автора Носовский Глеб Владимирович2. Царский Рим Тита Ливия (империя I) и античная империя Диоклетиана (империя III) В предыдущей главе мы рассказали о хронологических наложениях одних исторических событий на другие, по-разному датированных Скалигером, но которые на самом деле происходили, по-видимому, в
Из книги Чингисхан автора Скляренко Валентина МарковнаКонец империи Цзинь С той поры интерес Чингисхана к Китаю несколько ослаб. Он уже не предпринимал серьезных попыток покончить со сбежавшим императором Цзинь, а к захваченной территории относился как к полю для грабежа. Оставленные им там войска именно этим и занимались.
Из книги Китайская империя [От Сына Неба до Мао Цзэдуна] автора Дельнов Алексей АлександровичЦзинь – опять вместе? Сыма Янь пошел путем, ранее уже опробованным в ситуациях, когда по всей Поднебесной сталкивались подкрепленные вооруженной силой частные интересы. Он стал раздавать уделы своим ближайшим родственникам и приближенным, думая, что гарантирует себе
автора Васильев Леонид СергеевичЦзинь во главе Срединных государств (90-70-е годы VI в. до н. э.) С 596 г. до н. э., после того как ведомые Сянь Ху племена ди были разбиты царством Цзинь, а сам Сянь Ху - виновник поражения в 597 г. до н. э. - был казнен, начался этап возрождения цзиньского влияния и могущества.
Из книги Древний Китай. Том 2: Период Чуньцю (VIII-V вв. до н.э.) автора Васильев Леонид СергеевичТриумф и начало ослабления царства Цзинь На цзиньский трон был приглашен Сунь Чжоу, ставший Дао-гуном (572–558 гг. до н. э.). В «Го юе» ему дана очень высокая аттестация: добродетелен, разумен, почтителен . И все это несмотря на то, что ему к моменту
Из книги Древний Китай. Том 2: Период Чуньцю (VIII-V вв. до н.э.) автора Васильев Леонид СергеевичПолитические позиции царства Цзинь На совещании в Сун в 546 г. до н. э. сановник Чжао Вэнь-цзы, исполнявший должность главного министра царства Цзинь, уступил представителю Чу право первым помазать губы кровью (т. е. принести клятву верности). Это, конечно, само по себе еще
Из книги Древний Китай. Том 2: Период Чуньцю (VIII-V вв. до н.э.) автора Васильев Леонид СергеевичПолитическая борьба в Цзинь Совещание в Пинцю в 529 г. до н. э. было, как о том специально напоминает Д.Легг, последним из тех встреч всех правителей, что созывались царством Цзинь и где его верховенство было бесспорным . После этого процесс упадка влияния Цзинь с
Из книги Древний Китай. Том 2: Период Чуньцю (VIII-V вв. до н.э.) автора Васильев Леонид СергеевичВнутриполитическая борьба в Цзинь: динамика эволюции Внутриполитическая борьба в этом царстве распадается на несколько четко различимых неодинаковых этапов, из которых по сути и состоит вся история самого могущественного из царств чжоуского Китая. О ранней истории
Из книги Древний Китай. Том 2: Период Чуньцю (VIII-V вв. до н.э.) автора Васильев Леонид СергеевичКрушение царства Цзинь Прогрессирующий упадок и уход в прошлое традиционной чжоуской структуры очень тесно связаны с судьбами правящего дома Цзинь. Именно развал этого царства-гегемона был символом и сигналом конца древнекитайского феодализма. И далеко не случайно
1234 г. от Р.Х.
6742 г. от С.М, 631-632 (с 26.IX) г.х., год Лошади (31.1.34-20.1.35)
Е К Е М О Н Г О Л У Л У С
ЮАНЬ ШИ. цз.2. Тай-цзун (Угедей) .
Весной, в начальной луне годя цзя-у, 6-го [от установления правления], владетель Цзинь передал престол отпрыску императорского рода Чэнлиню, а потом повесился и [тело его] было сожжено. Город был взят, захватили Чэнлиня и убили его. Сунскпе солдаты взяли останки цзиньского владетеля и с ними вернулись домой. [Империя] Цзинь пала. Той же весной собрались все ваны, пировали и стреляли из луков на реке Орхон.
Летом, в 5-й луне, император находился в местности Талан-дабаху, был большой сбор всех князей и всех подданных, были доведены до всеобщего сведения военные распоряжения, в которых было сказано так: «Все те, кто в случае сбора не прибудут, а останутся в праздности у себя, - будут обезглавлены. [Для] всех входящих или выходящих в ханской ставке - у каждого должен иметься сопровождающий. Мужчины и женщины, располагаются на ночлег группами, образованными из 10 человек, категорически не допускается перемешиваться друг с другом в них. В войске всякому десятку ставится десятник, все слушаются его команд, тот, кто действует самовольно - признается виновным в [воинском] преступлении. В том десятке, где десятник пойдет по делу в ставку, сразу же ставится один из десятка временно замещать [его]. Не допускается одному или двум выходить за пределы десятка, кто преступит эго - того покарают. Все те, кому доведены до сведения [их] обязанности или еще не доведены, да крепко удержат в [своих] ушах: за повторный проступок - битье бамбуковыми палками; за третий проступок - наказание батогами; за четвертый проступок - приговаривают к смерти. Всякого тысячника, который нарушит ранее принятые решения темника, того потом расстрелять стрелами с деревянными наконечниками. Сотник или десятник, в подразделении которого совершено преступление, наказывается наравне с ним [подразделением]. Тот, кто не придерживается этих законов - выгоняется из армии. Отныне и впоследствии, если в войске, пришедшем на сбор, в десятке есть нехватка нескольких человек, то его укомплектовывают, забирая излишки в ближайших подразделениях и направляя в неукомплектованные. Все люди, будь они дома, или находятся в войске, не смеют громко кричать. Все пришедшие на сбор [должны] иметь на службе 50 добрых коней в одном поводу, которых охраняют 5 человек, 3 человека [занимаются их] откормом для пополнения, цилесы, охраняющих [коней]- 3 человека. Кто украдет хоть 1 или 2 коней - тот немедленно приговаривается к смерти. Кони всех людей не должны стреноживаться у цилесы, которые должны держаться близко и все время не давать людям и зверям поживиться [ими]. Признаются виновными все женщины, которые: или притесняют внуков, или носят домашнюю одежду, не соответствующую законам; а также те те, которые завистливые - их провозить верхом на неоседланных коровах по всему их обоку, после чего сразу же взимать [с них] приданое для [отдачи] в новое замужество».
Осенью, в 7-й луне, [Угэдэй назначил] Хутуху-нойона в Чжунчжоу судьей. [Угэдэй] отправил Тагай-гамбу в поход на IlIy. Той же осенью император находился в 8 ли от местности Талан-даба и лично совещался с полководцами о походе на Сун. Гован Чилаун просил [поручить ему] выполнение, поэтому послали его [в этот поход].
Зимой [Угэдэй] охотился в местности To6yxaнь.
СУН ЦЗЫ-ЧЖЭНЬ. Елюй Чу-цай .
Когда государство Цзинь уже погибло и только Циньчжоу (совр. Тяньшуйсянь), Гунчжоу и другие - более двадцати окружных городов - все еще не покорялись в течение ряда лет, его превосходительство доложил императору: “В этих [городах] собрались все наши люди, которые провинились и бежали в государство Цзинь. Они [так] упорно сражаются только потому, что боятся смерти. Если же пообещать им, что [их] не убьют [в случае добровольной сдачи], то не надо будет брать [их] приступом: [они] сами покорятся!”.
Когда был разослан [соответствующий] императорский указ, все [защитники еще не покорившихся городов] открыли ворота и сдались. [Таким образом] вся [территория] Шаньвай (совр. пров. Ганьсу) была покорена в течение одного месяца.
В [году] цзя-у (31.I.1234-20.I.1235) был издан императорский указ о проведении переписи населения [Северного Китая] под руководством сановника Худуху. В начале [существования] государства, [когда] только что начались завоевания, при покорении [населения каким-либо военачальником] оно и отдавалось [тому военачальнику]; все, начиная с отдельной общины и крестьянина, имели [своих] хозяев и не подчинялись друг другу; только теперь [при переписи, они] передавались в ведение округов и уездов. Все придворные чиновники [при переписи] хотели считать, [каждого] тяглого (дин) за [отдельный] двор (ху) [как единицу обложения]. Только его превосходительство считал, что нельзя [принимать такой порядок]. Все говорили [ему]: “Наша династия и абсолютно все государства Западного края считают тяглого за [отдельный] двор. Как можно отказываться от законов великой династии и следовать правлению погибшего государства!”.
Его превосходительство отвечал: “Те, кто владел Северным Китаем начиная с древних времен, никогда не считали тяглого за [отдельный] двор. Если же провести это на самом деле, то [тяглые], может быть, и уплатят подати за какой-нибудь год, а потом тотчас же разбегутся!”.
В конце концов [его величество] последовал предложению его превосходительства. В то время рабы, полученные князьями, сановниками и военачальниками, часто оставлялись в областях и проживали почти на половине Поднебесной. Поэтому его превосходительство в докладе императору предложил при переписи населения записать всех как [обычных] податных крестьян.
РАД. О сражении Тукулку-Чэрби с китайским войском, о его поражении и присылке ему кааном помощи, о прибытии на помощь ему нангясцев, о гибели Алтан-хана и покорении всего Китая .
Спустя некоторое время китайское войско собралось воедино и сразилось с Тукулку-Чэрби. Разбитый и обращенный в бегство, он отступил далеко назад, послал к каану гонца и просил подмоги. Каан сказал: «Со времен Чингиз-хана несколько раз были сражения с китайским войском, и мы их [китайцев] всегда побеждали и захватили большую часть их областей; теперь то, что они разбили наше войско, – доказательство их беды, [они] словно светильник, который вспыхивает весело и ярко перед тем, как погаснуть».
И приказал, чтобы послали войско на помощь Тукулку-Чэрби. Так как между государями Мачина, который монголы называют Нангяс, и государями Китая, которые были родом из Джурджэ, издавна была вражда, то каан послал указ, чтобы те [т.е. джурджэни] подошли с той стороны и оказали помощь, а монгольское войско с этой стороны и вместе осадили бы город Нам-гин. Согласно приказу, прибыло из Нангяса многочисленное войско; а с этой стороны – Тукулку-Чэрби с монгольским войском, и вместе они выступили против китайцев; с обеих сторон построили ряды. Китайцы были разбиты и укрылись в городе Нам-гине. Говорят, что окружность того города сорок фарсангов и [что] он имеет три стены. Монгольские и нангясские войска вместе осадили тот город с обеих берегов реки Кара-мурэн, установили около стен много камнеметов и лестниц, у подножья стен расставили наккабов с таранами и принялись сражаться. Для китайских эмиров и войска стало очевидным, что город возьмут, и они [так] рассудили: «Наш государь слаб сердцем, если мы ему скажем, он умрет от чрезмерного воображения и боязни, и все дело погибнет».
Они утаили [от него положение], а он по их обычаю развлекался во дворцах и замках с женами и наложницами. Когда женам и наложницам стало известно, что город возьмут, они заплакали, Алтан-хан спросил: «По какому поводу».
Они доложили о положении города. Он не поверил, взошел на вал и воочию [в этом] убедился. Поскольку [поражение] было несомненно, то он задумал бежать. Сев с некоторыми [из своих] приближенных и жен на судно, он поплыл по большому каналу, который провели в город из Кара-мурэна и который ведет в другую область, и отправился в другой город. Когда монголам и нангясцам [об этом] стало известно, они послали войска по его следам и осадили тот город. Оттуда он, тоже бежав на корабле, отправился в какой-то другой город. Они также отправились по пятам и осадили тот [город]. Так как путь к бегству [ему] был прегражден, то монгольские и нангясские войска подожгли город. Алтан-хан был уверен в том, что город возьмут; он сказал эмирам и приближенным: «После стольких лет царствования и славы я не хочу умереть с позором, став пленником монголов!».
Он одел своего оруженосца в свое платье, возложил на его голову корону, усадил вместо себя на престол, уединился, повесился. Так и умер. Его похоронили. В некоторых же летописях рассказывается, что он надел рубище, подобно каляндарам, и скрылся. А в китайской летописи рассказывается, что, когда зажгли город, он сгорел. Но ни то, ни другое не верно. Достоверно [лишь] то, что он, повесившись, умер. После этого город взяли за два дня и убили того, кого он посадил [своим] заместителем. Нангясское войско не вошло в город. Монголы узнали, что тот, кого они убили, не Алтан-хан, и потребовали его [самого]. [Китайцы] утверждали, что он сгорел. Монголы не поверили и потребовали его голову. Так как войску нангясцев были известны обстоятельства этого дела, то они хотя и были врагами Алтан-хана, но содействовали отклонению [требования монголов] выкопать [его] из могилы и выдать его голову и вместе с китайцами доказывали, что он сгорел. Для того чтобы установить истинное положение, монголы требовали его голову, а те знали, что если монголам дать голову кого-нибудь другого, они узнают, что это не его [Алтан-хана] голова. В конце концов им дали руку какого-то человека. Из-за этого монголы были обижены на нангясцев; но спорить с ними в то время было трудно. В общем, Тукулку-Чэрби и войско монголов таким способом, как упомянуто, завоевали все китайское государство. Эта победа произошла в морин-ил, год лошади, выпавший на [месяц] джумада 631 г.х. .
В том же году набрали из области Солангэ безмерно [много] таргэутов и кэшиктенов и отправили к его величеству каану; начальником их был некто по имени Онгсу.
ССМ. XII. Царствование Огодая .
§ 273. Вскоре же после того Огодай-хан ниспроверг Алтан-хана и дал ему новую кличку – Сяосы, т. е. половой, прислужник. Набрав золота, серебра, златотканных узорчатых штофов, тканей и товаров, коней и прислуги, поставив всюду разведчиков – алгинчинов и воевод – баскаков-танмачинов, а в столичных городах, Наньгин и Чжунду, поставив даругачинов Огодай-хан благополучно возвратился на родину и поселился в Хара-хоруме.
ЮАНЬ ШИ. цз.121. Субудэй .
[В год] цзя-у Цайчжоу был сокрушен, владетель Цзинь погиб, бросившись в костер. Тогда Бяньлян долго претерпевал от войск [монголов], в течение года был голод, люди поедали друг друга. Субэтай издал приказ, отпускавший его [Бяньляна] население на север, для переправы через [Хуанхэ] и поисков пропитания.
ЦЗИНЬ ШИ. IX. Ай-Цзун. Тянь-син 3-е лето .
В 1-й месяц в одну ночь Ай-цзун, собрав всех чиновников, хотел сдать престол свой главнокомандующему Вань-янь-чэн-линю. Чэн-линь долго отказывался от сего. Но император, подавая ему указ, сказал: "Вельможа! По самой крайности отдаю тебе престол. При тучности и тяжести моего тела я не способен к верховой езде, а ты с малолетства был легок телом и обладал способностями полководца. Если, сверх ожидания, успеешь освободиться, тогда не пресечется род наш. Вот мое намерение".
После чего Вань-янь-чэн-линь встал и принял императорскую печать. На другой день он воссел на престол и принимал поздравления от чиновников. В это самое время корпус Мын-гун находился у Южных ворот. Он приказал поставить лестницы и всходить на стены. Прежде всех взошел Maи, после него Чжао-жун. Когда вслед за ними наперерыв стали всходить солдаты, цзиньское войско оказало сильное сопротивление. Сам государь Чэн-линь шел с отрядом войска для отражения неприятеля, но уже на зубцах южной стены стояли знамена сунские. Почти в то же время ударили в литавры, и неприятели с криком напали на город с четырех сторон. Войска, охранявшие Южные ворота, предались бегству, и союзные войска вошли сами воротами в город. Хушаху, увидев неприятеля, вошедшего в город, с тысячей храбрейших воинов преградил ему путь на улице, но уже был не в состоянии отразить его. Император Ай-цзун, узнав о вступлении неприятеля, собрал все свои вещи и, обложив оные соломой, сказал своим приближенным, чтобы тело его, по смерти, сожгли вместе с сими вещами. Засим он повесился в кабинете Юй-лань-сюань. На престоле сидел 10 лет. Хушаху, услышав о смерти императора, сказал своим подчиненным: "Государь скончался, для чего же мы сражаемся? Я не мог умереть от рук мятущихся воинов, буду искать смерти в Жуй-шуй, чтобы последовать за моим государем".
Хушаху, кончив сии слова, бросился в реку Жуй-шуй и утонул. "Министр умел умереть, - говорили все генералы и офицеры, - ужели ж не можем умереть мы?"
Засим Чжун-лоуши, Улинь-да-хуту, Юань-чжи, Юй-шань-ерр и более пятисот офицеров приняли смерть в реке. Император, по вступлении неприятеля в город, отступил со своим отрядом для охранения кремля. Но узнав о смерти государя Ай-цзуна, он отправился внутрь дворца со всеми вельможами для оплакивания его. Он говорил следовавшим за ним: "Покойный государь 10 лет был на престоле. Своей заботливостью, бережливостью и милостями к подданным он старался поддержать престол предков. Но он не достиг своего желания, и потому достоин нашего сожаления. Не следует ли по смерти назвать его Ай (жалкий)?"
Все признали сие имя приличным. Во время совершения возлияния над умершим, неприятель вошел во внутренний город. Чэн-линь погиб в сражении между мятущимися войсками. Генералы и придворные чины, предав огню тело императора, все удалились. Один Цзян-шань остался при сгоревшем трупе и был задержан неприятелем. "Кто ты?" - спросили его схватившие.
"Я чиновник фын-юй, - ответил он, - мое имя Цзян-шань".
Неприятели продолжили: "Все твои товарищи разбежались. Почему же ты остался?"
Цзян-шань отвечал: "Здесь умер мой государь. Ожидаю, когда огонь погаснет и охладится пепел, чтобы собрать кости и предать земле".
"Ты помешался, - со смехом сказали ему солдаты, - ты не в силах защищать своей жизни, можешь ли похоронить кости твоего государя?"
Цзян-шань отвечал: "Всякий человек служит своему государю. Мой государь управлял империей около десяти лет. Он не успел совершить великих дел, но умер за престолом. Могу ли оставить труп его, как простого воина, брошенным в пустой степи? Я знал, что не избавлюсь от вас, но по зарытии праха моего государя умереть я не пожалею".
Солдаты донесли о нем своему главнокомандующему Тациру. Тогда Тацир, называя его необыкновенным человеком, приказал дать ему свободу. Цзян-шань, обернув кости императора обгоревшими лоскутами одежды, зарыл их на берегу Жуй-шуй и, делая поклонение над его могилой, горько зарыдал. Засим бросился в реку, в намерении утонуть в оной, но солдаты монгольские успели вытащить его живым. Кончина его неизвестна. Между тем, Цзян-хай вошел во дворец и захватил Чжан-тянь-вана. Мын-гун и Тацир приказали вырыть кости императора Ай-цзуна и разделили оные между собой. Сим образом погиб Дом Цзиньский!
ГАН МУ. Цзя-ву. Царства Сун правления Дуань-пьхин 1-е лето .
Весною, в 1-й месяц, Государь царства Гинь Ваньянь-шеу-сюй сдал престол Принцу своего дома Ваньянь-чен-линь. Мын-гун вступил с Цай-чжеу с Монгольскими войсками. Шеу-сюй и Министр его Ваньянь-хушаху умерли. Чен-линь убит мятущимися солдатами. Царство Гинь погибло.
В новый год Монгольския войска пировали. Голос поющих и тоны флейт во все стороны разносились. В городе томились голодом и только что испускали вздохи, Мын-гун усмотрел, что темный воздух пал над городом и солнце было тускло. Перебежчики говорили, что минуло три месяца, как город не имеет съестных запасов. Седлы, сапоги, ветхия литавры, все сварено; сверх сего дозволено есть старых и слабых. Войска питались тестом, составленным из человеческих и скотских костей с зеленью. Нередко съедали целые отряды разбитых солдат. По сей-то причине многие желали покориться. И так Мын-гун отдал войскам приказ, чтобы с кляпами в роту несли осадные лестницы и приставляли к стенам городским для приступа. Нючженцы со времени осады лишились очень многих офицеров, убитых на сражении. Ныне же, как придворные, так и из присутственных мест чиновники, все употреблены к общественным работам и к защищению города. Монгольские войска пробили в Западной стене пять проходов и вошли в город в совершенном порядке. Они вступили в кровопролитное сражение; но при захождении солнца отступили и сказали, что в следующий день опять соберутся. В сей вечер Нючженский Государь собрал все чины и сдал престол начальствовавшему в восточной части города Принцу Ваньяню-чен-линь. Сей Чен-линь был потомок Государя Хорибу, младший брат Принца Ваньянь-баксаня. Он, в слезах учинив поклонение, отказывался от престола. Нючженский Государь сказал: «Ужели без необходимости препоручаю тебе престол? Я телом тучен и тяжел, неспособен к верховой езде и к быстрым наездам; ты, напротив, ровен и быстр, обладаешь качествами полководца. Сверх чаяния если избавишься, то царственный наш род не прекратится. Вот моя мысль!»
Чен-линь встал и принял государственную печать. В следующий день Чен-линь возведен на престол. В сие время войска Генерала Мын-гун пошли к южным воротам, и, дошед до башни Цзин-цзы-лэу, разставили осадныя лестницы. Отдан приказ корпусам, чтобы по первому литавренному бою шли на стены. Ма-и первый взошел, за ним Чжао-юн. Солдаты мужественно полезли и на стене вступили в жаркое сражение. Ухури-хао и с ним двести офицеров, все покорились. Нючженские чины по совершении поздравительного обряда, все вышли для отражения неприятеля: но на зубцах южной стены уже развевались знамена царства Сун; чрез короткое время во всех четырех сторонах ударили в литавры, и начали осаду с двух сторон. От криков небо и земля поколебались. Охранявшие южные ворота бросили сей пост и ушли. Когда отворили ворота на запад, то Мын-гун позвал Генерала Цзян-хай с Тацировым корпусом и вступил в город. Хушаху с 1000 лучших солдат начал сражаться в улице; но не мог устоять. Нючженский Государь Шеу-сюй, видя крайность обстоятельств, сказал своим приближенным, чтоб по смерти предали его тело огню. После сего он повесился. Хушаху, услышав о сем, сказал своим офицерам: «Мой Государь уже преставился; для чего же я сражаюсь? Я не мог умереть от мятущихся солдат. Бросившись в Жу-шуй, последую за моим Государем. Вы, Государи мои, также решитесь на что нибудь».
Сказав сии слова, бросился в помянутую реку и утонул. «Министр умел умереть, сказали Генералы, а мы разве неможем?»
После сего государственные советники: Фу-чжури, Сяо-лосо и Улинга-хутури, Генералы: Юань-чжи, Юй-шан, Хэшери-бошелу, Ухури-холдонь и около 500 офицеров, все умерли в след за ними. Чен-линь отступил для защищения Кремля. Услышав о смерти своего Государя, вошел в сопровождении чинов для оплакивания, и при сем сказал к сопровождавшим: «Покойный Император 10 лет сидел на престоле, был попечителен и бережлив, милостив и человеколюбив. Старался о возвращении потерянных владений: но неимел успеха в своих намерениях. Как жалок он! Надлежит по смерти наименовать его Ай (жалкий)».
Еще не успели кончить возлияния, как город уже был взят. Генералы и придворные чины возжгли огонь и сожгли тело, а кости взяли, чтобы похоронить при реке. Цзян-хай вошел во дворец и задержал государственного советника Чжан-тьхянь-ван. Мын-гун спросил его, «где Нючженский Государь?»
- «При опасности города сам повесился», - отвечал Тьхянь-ван.
Мын-гун разделил с Тациром кости Нючженского Государя, сокровища и вещи церемониальныя. В сей день и Чен-линь убит мятущимися войсками. И так дом Гинь погиб.
Со времен Государя Сюань-цзун Министры и члены совета нередко пред самым действием прибегали к уклончивости и уступчивости; представляли униженно, говорили медленно, чтобы сим соблюсти министерскую важность. Каждый раз, как возгоралась война, или случались бедственные естественные перемены, отзывались сердечным сокрушением Государя, или откладывали до вторичного совета. При таковой недеятельности старались только проводить время. Когда же вели войну, то приближенных к Государю поставляли надзирателями военных распоряжений, от чего часто пред самым действием случались остановки и задержки. По сим причинам армии неимели успехов, а о безпорядках, при Дворе происходивших, не было доносимо. От сего-то дом Гинь дошел до погибели. Историки пишут: при начале, как только Нючженский дом возник, в поднебесной небыло сильнее его. Тхай-цзу и Тхай-цзун одним страхом поработили Срединное государство. По большой части они шли по следам дома Ляо в его начале. Постановив Государей в Чу и Ци, оставили их и ушли. Но министерия царства Сун не употребила усилий, и от оплошности оно лишилось древних своих земель. Си-цзун и Хай-лин начали тирански царствовать. Чжун-юань отчаялись в надеждах. Дом Гинь едва не потерял всего. Ши-цзун жестокость заменил человеколюбием, дал народу льготу и покой; и по сей причине царствование дома Гинь продолжалось более ста лет. Со времен сего Государя нарочито утвердились мысли народные. Чжан-цзун старался показываться снисходительным, но неспособен был к твердому правлению. Со времен Князя Вэй-шао государственныя постановления крайне ослабли. Сюань-цзун с переселением на юг, удалился от коренного основания; вел в то же время войну и с Китаем и с Тангутом и чрез то дошел до изнурения и истощения. В век Государя Ай-цзун уже невозможно было действовать (поправить дел). Он повсюду собирал ополчения, желая удержать бытие при самой погибели; и погиб, когда силы совершенно истощились. Как жалок! Впрочем сей Государь умер за престол и не оставил стыда по себе.
Объяснение. Монголы были сильны, а дом Сун слаб, и мог ли, употребляя войска оных, сам собою производить распоряжения? По сей причине нарочно написано с. Здесь с (Монгольскими войсками) имеет отрицательный смысл. Оставив Китай, преклониться к иностранцам, брать себе чужие города - это суть большие ошибки в государственном управлении. В последствии отсюда произникнут все беспокойствия. Написано, что Шеу-сюй и Министр его Хушаху оба умерли, и сим приписана им высочайшая похвала, дабы чрез сие поощрять потомков умирать за долг. Написано: дом Гинь погиб. Сие показывает, что дом Нючженей сам от себя погиб; не Генерал Мын-гун с прочими уничтожил его. Таков есть глубокий смысл Исторического писания. Хотя и так; но самая справедливость возлагает на Государя обязаность умереть с престолом. Шеу-сюй бежал на восток, ушел на запад и посреди погибели искал спасения: но когда увидел невозможность, то умер вместе с престолом: как жалок! Озираясь назад, помышлять о спасении жизни и покориться неприятелю, как сделали династии Хань Государь Лю-шань, династии Цзинь Государь Хуай-ди и Минь-ди династии Сун, Государь Вэй-цзун и Цин-цзун. Какой стыд им пред Государем Шеу-сюй! У иностранцев были Государи, превосходившие Китайских.
Земли, от городов Чен-чжеу и Цай-чжеу к северо-западу лежащие, отделены во владение Монголов. Сии определили Генерала Лю-фу Главноуправляющим дороги Хэ-нань. Во вторый месяц они вступили в Сюй-чжеу. Царства Гинь Генерал Ваньянь-юн-ань умер. В пятый месяц Генерал Вушань убежал в Цзе-чжеу, где и убит от гарнизонных солдат. Царства Сун Генералы Чжао-фань и Чжао-кхуй представили своему Государю о обратном завоевании трех столиц, указано Ли-цзы-цай правителю округа Лу-чжеу, собрать войска и поспешили в Бянь. Вывший царства Гинь Генерал Ли-бо-юань с прочими казнил Цуй-ли и покорился дому Сун.
Чжао-Фань и Чжао-кхуй хотели, пользуясь настоящими обстоятельствами, утвердить Чжун-юань и начертали план, чтобы иметь за собою Желтую реку, занять Гуань и обратно получить три столицы. Большая часть Государственных чинов сие находила еще невозможным. Только Чжен-цин сильно защищал предложение о войне. И так предписано Генералу Чжао-фань перенесши канцелярию в Хуан-чжеу, и назначено время к походу. Генерала Чжао-фань советник Цю-ио сказал ему: «усилившийся неприятель недавно только заключил клятву, и пошел обратно. Будучи исполнен жара и стремительности, ужели захочет пожертвовать приобретенным, и отдать оное другим? Если наши войска пойдут, то и они не умедлят прийти. Сверх сего, если пойдем за 1000 ли оспаривать пустые города, по получении которых должно еще пещись о доставлении оным съестных припасов, то в последствии, без сомнения, будем раскаиваться».
Чжао-фань не послушал его. Ши-сун-чжи также представлял, что в Цзин-чжеу и Сян-ян теперь терпят голод; еще невозможно предпринять похода. Ду-цю-ань снова представил о выгодности оборонительного положения и невыгодности похода. Цяо-син-цзянь, бывший тогда в отпуску, в посланном докладе писал: «Еще будет время проникнуть к осми кладбищам; представятся случаи к возвращению Чжун-юань. При великих пособиях к действованию надлежит иметь и великие случаи к оному; тогда в делах будет успех, и без сомнения, смотря на оные, в кабинете можно планировать. Я не думаю, чтобы поход был безуспешен, но беспокоюсь, что не в состоянии будем продолжать ход дела; тогда печаль сделается горестнейшею. Сверх сего, при соображении обратного завоевания, необходимо нужно избрать полководцев, образовать войска, иметь довольно и военных и съестных припасов. Ныне же полководцев нет, войск мало. По истощении сумм и по издержке съестных припасов, надобно опасаться, что мы, еще ничего несделавши северу, южныя страны прежде приведем в безпокойство и волнение. Желательно, чтобы В. В. твердо держались собственного мнения, утвердили суждение о государстве, и сим пресекли бы разные прожектирования».
Государь никого непослушал и указал правителю в Лу-чжеу, Генералу Цюань-цзы-цай, соединив 10.000 войск, от Хуай-чжеу на запад идти в Бянь. В сие время управляющие в сей столице: Ли-бо-юань, Ли-ци и Ли-цзань-ну, будучи пренебрегаемы от Цуй-ли, умышляли убить его; когда же услышали, что Цюань-цзы-цай приближается с корпусом, то Ли-бо-юань с прочими отписал к нему о своей покорности, а по наружности советовался с Цуй-ли о оборонительных мерах.
В 6-й месяц Ли-бо-юань зажег городския ворота Фын-цю-мынь, чтобы сим растревожить его. Цуй-ли очень обеспокоился и Ли-бо-юань с прочими явился к нему, чтобы вместе отправиться к пожару. Цуй-ли, поехав в сопровождении Юань-сю, Чже-си-янь и нескольких конных. При возвращении с пожара Ли-бо-юань сам поехал провожать Цуй-ли, и на средине пути нечаянно обхватил его, сидевшого на лошади. Цуй-ли, оглянувшись, сказал: «Ты хочешь убить меня?»
- «Убить тебя что за беда», - отвечал ему Ли-бо-юань. Потом вынул нож и заколол его. Цуй-ли упал с лошади мертвый. Тотчас выбежали солдаты, скрытые в засаде, и командующий Сань-хэ убил Юань-сю; Чжэ-си-янь после подъехал, и также был убит. Ли-бо-юань, привязав труп Цуй-ли к лошадиному хвосту и притащив ко дворцу, говорил к народу: «Цуй-ли кровопийца и грабитель, сластолюбец и тиран, мятежник и нечестивый, каковых ни в древности, ни ныне невидно: надлежало ли убить его или нет?»
Тысячи голосов закричали: «изрубить в мелкие части - еще мало». И так вывесив голову его на показ, принесли его в жертву Государю Ай-цзун. Ли-бо-юань и прочие, войско и народ, все плакали при сем действии. Некоторые вырезали у Цуй-ли сердце и сырое съели. Все три трупа повешены пред дворцовыми воротами на дереве Хуай.
Объяснение. Для чего прошение о возвращении трех столиц неимеет предосудительного выражения? Три столицы суть древнее владение дома Сун. Для чего написано: бывший Генерал? приписана справедливость. Цуй-ли, изменив своему Государю, покорился варварам; его преступление чрезвычайно: почему прямо написано: казнил, и сим выказано его преступление. Цуй-ли немог сохранить себя и тогда, как еще не родилась в нем мысль мятежиничества: то какая же ему польза думать о жизни и печись о спасении? Правда, что три столицы поглощены были варварами, и без сомнения служили пятном для сынов отечества. Обратное завоевание древних границ было долгом их: но надлежало прежде узнать свои силы, лучшее ли было наше оружие и доспехи, достаточно ли запасены магазины, довольно ли людей способных, полны ли казначейства? II после сего приступив к делу, еще не можно было ручаться за успех; кольми паче, когда Монголы, сей возрастающий в силах и необузданный неприятель, еще недавно заключил мирный договор. Надлежало ли вскорости изменять оному? И так Срединное государство прежде нарушило слово пред иноземцами, и несправедливость на стороне дома Сун. Как же возможно было не навлечь беспокойствий со стороны презренных варваров? Впоследствии, то издает самообвинительный манифест, то раскаивается в прежних ошибках. Увы! все сие поздно. Посему прямо написано и сим открыто, что сам навлек бедствия.
Замечание. Два Чжао, после победы в Ян-чжеу, начали высоко думать о себе. Даже забыли, что Монголы были только что возрастающий, сильный неприятель. Сверх сего в военном искусстве оба Чжао не могли сравняться с Ли-цюань; да и в военных потребностях был недостаток. Как же могли продолжать войну многолетнюю? Ли-цзун чрезмеру верил их замыслам и сим самым допустил будущие величайшие несчастия: кто же виноват в сем? Кхун-цзы сказал: «если человек не заботится об отдаленном, то вблизи встретит заботы». Неможно ли применить сего наречения Государю и чинам дома Сун?
Чжао-кхуй с войском соединился с Генералом Цюань-цзы-цай в город Бянь. Осенью, в седмый месяц Генерал Ян-и вступил в Ло-ян.
Цюань-цзы-цай остановился в город Бянь. Чжао-кхуй с 50-тыс. армиею из Хуай-си взял город Сы-чжеу, и отселе пошел в Бянь, где и соединился с прочими. Чжао-кхуй сказал Генералу Цюань-цзы-цай: «в начале план наш был завладеть Гуань, и Желтую реку поставить границею. Теперь уже полмесяца как пришли в Бянь. Если непоспешить осадою города Ло-ян и крепости Тхун-гуань, то чего ожидать?»
Цзы-цай отвечал ему, что провиант еще не подвезен. Но Чжао-кхуй тем нетерпеливее поспешал: почему отправил от себя 13.000 корпус с надзирателем Сюй-минь-цзы; да Генералу Ян-и предписал идти в след за оным с 15.000 корпусом тугих самострелов. Всем выдано было провианта на 5 дней.
В 7-й месяц пришли к городу Ло-ян. Около трех сот семейств взошли на стену городскую, и покорились. В следствие чего Генерал вступил в город с войсками. Монголы, услышавши о сем, обратили войска на юг.
Монголы, обратившись на юг, пришли к городу Ло-ян. Корпус Генерала Ян-и рассеялся. В следствие чего Чжао-кхуй и Цюань-цзы-цай, бросив Бань, возвратились.
На другой день, по вступлении Генерала Сюй-минь-цзы в Ло-ян, войска уже не имели пищи: почему собирали траву Хао-цзы (artemisia), месили тесто, пекли лепешки и тем питались. Ян-и отошел за 30 ли от города Ло-ян на восток, и все расположились есть. Вдруг за несколько ли от него подняли два летние парасоля, желтый и красный. Войска его пришли в изумление, как вдруг Монгольская засада поднялась из травы. Ян-и по не предвидению невзял предосторожности; в следствие чего войска его пришли в большое замешательство, и множество солдат Монголами столкнуто в реку Ло-шуй. Один Ян-и спасся. Некоторые из бежавших солдат в тот же вечер пришли в Ло-ян, и сказали, что весь корпус Генерала Ян-и разсеян сильным ударом Монгольских войск, и теперь они уже заняли северный берег реки Ло-шуй. От сего известия войска, стоявшия в городе, потеряли дух.
В 1-й день 8-го месяца Монгольские войска подошли к самому городу Ло-ян, и расположились лагерем. Сюй-минь-цзы вступил в сражение с ними. Победа была в равновесии. Но солдаты неимели провианта: почему питались лошадьми. Сюй-минь-цзы немог оставаться, и вступил в обратный путь. Чжао-кхуй и Цюань-цзы-цай, находившийся в Вянь, также терпели недостаток, в провианте, потому, что Ши-сун-чжи не присылал хлеба. Обратно завоеванные города почти все были пустые и войска не находили в оных содержания. Сверх сего Монголы прорвали Желтую реку в озеро Цун-цзинь-дянь, чтобы затопить императорский корпус; и действительно, многие из сего корпуса потонули; почему вся армия обратно пошла на юг. Как войска, вступившие в Ло-ян, были совершенно разбиты, то Чжао-фань донес Государю, что Чжао-кхуй и Цюань-цзы-цай, не обдумавши, отрядили корпус, а Чжао-гай и Лю-цзы-чен обвиняли их в том, что поступили в противность предначертанному плану; произвели отступление войск не по тактике, и чрез то допустили, что задние войска были опрокинуты. Указано Генералов Чжао-кхуй и Цюань-цзы-цан, понизив степенью, определить в военное поселение; прочих также понизить. Чжен-цин-чжи-ли отказывался от государственных дел, но не уволен. Цяо-син-цзян представил, что после разорения трех столиц дела находятся в положении противоположном прежнему, и остается только усугубить меры к наступательной и оборонительной войне. Император с одобрением принял сие предложение.
В 12-й месяца Монголы прислали Посланника Ван-цзе.
Монголы прислали Ван-цзе спросить, для чего нарушили клятву? С сего времени между реками Желтою и Хуай более невидали спокойных дней.
Замечание. По справке, в 4-е лето правления Шао-дин (1231) в 7-й месяц Чжан-сюань, правитель в Мянь-чжеу, убил Монгольского Посланника Чобуганя и Монголы тогда же сказали: «Дом Сун сам нарушил слово, преступил клятву и отверг дружбу. Из настоящого дела ясно видно, на чьей стороне справедливость».
Судя посему, можно было видеть, что намерение поглотить царство Сун, уже давно зародилось в их груди, подобно как брошенныя в землю семена в свое время произникают. Для чего Ли-цзун и оба Чжао непредусмотрели сего? Еще не успели Монголы совершенно взять обратный путь, как тотчас задумали о возвращении трех столиц. В самом деле, что за план? Уничтожение растерзанного дома Гинь совершено силою Монголов: дом Сун здесь ничего не мог сделать. Ныне Государь и вельможи дома Сун, не обратясь к самим себе, только думали победить других. Истинно достойны оной укоризны от Монголов в нарушении клятвы. Если так, то справедливость на стороне Монголов, а несправедливость на стороне дома Сун. Кто же виноват в привлечении неприятелей?
РАД. Летопись монгольских эмиров в Хорасане .
Когда скончался Чин-Тимур, послали гонца к его величеству каану с уведомлением об этом. Последовал приказ, чтобы эмир Бенсил стал его заместителем в Хорасане и Ираке. Он был старый монгол, ему уже перевалило за сто. Согласно приказу эмиры и битикчии перенесли диван из дома Чин-Тимура в его дом и стали исполнять дела, относящиеся к дивану. Шараф-ад-дин Хорезми направился к Бату, а Куркуз наезжал по обыкновению. Неожиданно у мелика Беха-ад-дина вышла ссора с Махмуд-шахом Сабзевари. Он отправился к его величеству каану и доложил обстоятельства дела. Последовал указ, что в отсутствие враждующих нельзя вынести никакого решения, пусть они явятся вместе, дабы был произведен опрос. Когда мелик Беха-ад-дин вернулся и передал приказ [каана] домогательства Куркуза не получили одобрения у Бенсила и Кул-Пулада. Куркуз отправился и, получив для себя в управление [Хорасан], вернулся обратно, а Бенсил удовлетворялся должностью войскового эмира, пока не умер в 37 г.х. .
Продолжение: 1235. Принятие решения о походе на Запад
Цзинь
Основателем династии Цзинь был Агуда (阿骨打) из клана Ваньянь (完颜), территория влияния которого изначально ограничивалась бассейном реки Амур .
Война с Ляо (1114-1125)
Племя Ваньянь набирало силу, подчиняя прочие чжурчжэньские племена. Это вызвало тревогу у киданей , которые всеми силами препятствовали объединению чжурчжэней. В пограничном киданьском городе Нинцзянчжоу обычной практикой было избиение и грабёж чжурчжэньских торговцев. Это так и называлось «бить чжурчжэней». Участники таких акций не наказывались. Вмешательство Ляо в чжурчжэньские дела привело к тому, что Агуда стал замышлять войну против киданьского государства. Но главным стимулом для выступления чжурчжэней против киданей стал длительный и систематический произвол в Нинцзянчжоу. На празднике Первой Рыбы Агуда отказался танцевать перед киданьским императором и бросил ему вызов. В 1115 году Агуда принял титул императора и дал своей династии название Цзинь («Золото»). По летописи, Агуда сказал:
«Железо (Ляо) крепко, но ржавеет и крошится. А золото не ржавеет. К тому же цвет Ваньянь - белый».
Мобильная чжурчжэньская конница взяла верх над огромным, но слабо подготовленным киданьским войском. В 1122 году Сун и Цзинь заключили стратегический союз против Ляо . Империя Сун пыталась вести наступательные действия против Ляо, но безуспешно. В 1123 году в войну вмешалось тангутское государство Западное Ся на стороне Ляо. Конное войско тангутов разбило несколько мелких отрядов цзиньцев, но в решающем сражении чжурчжэни нанесли ему сокрушительное поражение. Ослабевшая империя киданей была окончательно разгромлена в цзиньскими войсками. Последний император киданей был захвачен в плен чжурчжэнями.
Однако сразу после окончания войны между бывшими союзниками начались разногласия. Империя Сун не собиралась выполнять условия договоров [каких? ] , что привело к началу новой войны. Материальные и людские ресурсы Сун были несопоставимы с чжурчжэньскими, поэтому империя Цзинь могла рассчитывать только на быструю войну.
Войны между империями Сун и Цзинь
В 1125 году две чжурчжэньские армии начали наступление на империю Сун. Китайские армии были огромны, но состояли в основном из пехоты, которая не могла воевать на равных с чжурчжэньской конницей.
Правители Цзинь
| Храмовое имя (廟號 miàohào) |
Посмертное имя (諡號 shìhào) |
Личное имя (姓名 xìngmíng) |
Годы правления |
Эра летоисчисления (年號 niánhào) и годы эры |
|---|---|---|---|---|
| Исторически наиболее употребительная форма: «Цзинь» + храмовое имя или посмертное имя | ||||
| Тай-цзу 太祖 Tàizǔ |
слишком сложно, не употребляется |
чжурчжэньское имя:
Ваньянь Агуда 完顏阿骨打 Wányán Āgǔdǎ или китайское имя Ваньянь Минь 完顏旻 |
- |
|
| Тай-цзун 太宗 Tàizōng |
слишком сложно, не употребляется |
чжурчжэньское имя:
Ваньянь Уцимай 完顏吳乞買 Wányán Wúqǐmǎi или китайское имя
|
- |
|
| Си-цзун 熙宗 Xīzōng |
слишком сложно, не употребляется |
чжурчжэньское имя:
Ваньянь Хэла 完顏合剌 Wányán Hélá или китайское имя
|
- |
|
| отсутствует | Хайлин-ван 海陵王 Hǎilíngwáng |
чжурчжэньское имя:
Ваньянь Дигунай 完顏迪古乃 Wányán Dígǔnǎi или китайское имя Ваньянь Лян 完顏亮 Wányán Liàng |
- |
|
| Ши-цзун 世宗 Shìzōng |
слишком сложно, не употребляется |
чжурчжэньское имя:
Ваньянь Улу 完颜烏祿 Wányán Wūlù или китайское имя Ваньянь Юн 完顏雍 Wányán Yōng |
- |
|
| Чжан-цзун 章宗 Zhāngzōng |
слишком сложно, не употребляется |
Ваньянь Цзин 完顏璟 Wányán Jǐng |
- |
|
| отсутствует | Вэйшао-ван 衛紹王 Wèishàowáng или
|
Ваньянь Юнцзи 完顏永濟 Wányán Yǒngjì |
- |
|
| Сюань-цзун 宣宗 Xuānzōng |
слишком сложно, не употребляется |
Ваньянь Сюнь 完顏珣 Wányán Xún |
- |
|
| Ай-цзун 哀宗 Āizōng |
слишком сложно, не употребляется |
Ваньянь Шоусюй 完顏守緒 Wányán Shǒuxù |
- |
|
| отсутствует | Мо-ди 末帝 Mòdì |
Ваньянь Чэнлинь 完顏承麟 Wányán Chénglín |
отсутствует | |
Памятники цзиньской эпохи
Напишите отзыв о статье "Династия Цзинь (1115-1234)"
Ссылки
Отрывок, характеризующий Династия Цзинь (1115-1234)
Кутузов, сопутствуемый своими адъютантами, поехал шагом за карабинерами.Проехав с полверсты в хвосте колонны, он остановился у одинокого заброшенного дома (вероятно, бывшего трактира) подле разветвления двух дорог. Обе дороги спускались под гору, и по обеим шли войска.
Туман начинал расходиться, и неопределенно, верстах в двух расстояния, виднелись уже неприятельские войска на противоположных возвышенностях. Налево внизу стрельба становилась слышнее. Кутузов остановился, разговаривая с австрийским генералом. Князь Андрей, стоя несколько позади, вглядывался в них и, желая попросить зрительную трубу у адъютанта, обратился к нему.
– Посмотрите, посмотрите, – говорил этот адъютант, глядя не на дальнее войско, а вниз по горе перед собой. – Это французы!
Два генерала и адъютанты стали хвататься за трубу, вырывая ее один у другого. Все лица вдруг изменились, и на всех выразился ужас. Французов предполагали за две версты от нас, а они явились вдруг, неожиданно перед нами.
– Это неприятель?… Нет!… Да, смотрите, он… наверное… Что ж это? – послышались голоса.
Князь Андрей простым глазом увидал внизу направо поднимавшуюся навстречу апшеронцам густую колонну французов, не дальше пятисот шагов от того места, где стоял Кутузов.
«Вот она, наступила решительная минута! Дошло до меня дело», подумал князь Андрей, и ударив лошадь, подъехал к Кутузову. «Надо остановить апшеронцев, – закричал он, – ваше высокопревосходительство!» Но в тот же миг всё застлалось дымом, раздалась близкая стрельба, и наивно испуганный голос в двух шагах от князя Андрея закричал: «ну, братцы, шабаш!» И как будто голос этот был команда. По этому голосу всё бросилось бежать.
Смешанные, всё увеличивающиеся толпы бежали назад к тому месту, где пять минут тому назад войска проходили мимо императоров. Не только трудно было остановить эту толпу, но невозможно было самим не податься назад вместе с толпой.
Болконский только старался не отставать от нее и оглядывался, недоумевая и не в силах понять того, что делалось перед ним. Несвицкий с озлобленным видом, красный и на себя не похожий, кричал Кутузову, что ежели он не уедет сейчас, он будет взят в плен наверное. Кутузов стоял на том же месте и, не отвечая, доставал платок. Из щеки его текла кровь. Князь Андрей протеснился до него.
– Вы ранены? – спросил он, едва удерживая дрожание нижней челюсти.
– Раны не здесь, а вот где! – сказал Кутузов, прижимая платок к раненой щеке и указывая на бегущих. – Остановите их! – крикнул он и в то же время, вероятно убедясь, что невозможно было их остановить, ударил лошадь и поехал вправо.
Вновь нахлынувшая толпа бегущих захватила его с собой и повлекла назад.
Войска бежали такой густой толпой, что, раз попавши в середину толпы, трудно было из нее выбраться. Кто кричал: «Пошел! что замешкался?» Кто тут же, оборачиваясь, стрелял в воздух; кто бил лошадь, на которой ехал сам Кутузов. С величайшим усилием выбравшись из потока толпы влево, Кутузов со свитой, уменьшенной более чем вдвое, поехал на звуки близких орудийных выстрелов. Выбравшись из толпы бегущих, князь Андрей, стараясь не отставать от Кутузова, увидал на спуске горы, в дыму, еще стрелявшую русскую батарею и подбегающих к ней французов. Повыше стояла русская пехота, не двигаясь ни вперед на помощь батарее, ни назад по одному направлению с бегущими. Генерал верхом отделился от этой пехоты и подъехал к Кутузову. Из свиты Кутузова осталось только четыре человека. Все были бледны и молча переглядывались.
– Остановите этих мерзавцев! – задыхаясь, проговорил Кутузов полковому командиру, указывая на бегущих; но в то же мгновение, как будто в наказание за эти слова, как рой птичек, со свистом пролетели пули по полку и свите Кутузова.
Французы атаковали батарею и, увидав Кутузова, выстрелили по нем. С этим залпом полковой командир схватился за ногу; упало несколько солдат, и подпрапорщик, стоявший с знаменем, выпустил его из рук; знамя зашаталось и упало, задержавшись на ружьях соседних солдат.
Солдаты без команды стали стрелять.
– Ооох! – с выражением отчаяния промычал Кутузов и оглянулся. – Болконский, – прошептал он дрожащим от сознания своего старческого бессилия голосом. – Болконский, – прошептал он, указывая на расстроенный батальон и на неприятеля, – что ж это?
Но прежде чем он договорил эти слова, князь Андрей, чувствуя слезы стыда и злобы, подступавшие ему к горлу, уже соскакивал с лошади и бежал к знамени.
– Ребята, вперед! – крикнул он детски пронзительно.
«Вот оно!» думал князь Андрей, схватив древко знамени и с наслаждением слыша свист пуль, очевидно, направленных именно против него. Несколько солдат упало.
– Ура! – закричал князь Андрей, едва удерживая в руках тяжелое знамя, и побежал вперед с несомненной уверенностью, что весь батальон побежит за ним.
Действительно, он пробежал один только несколько шагов. Тронулся один, другой солдат, и весь батальон с криком «ура!» побежал вперед и обогнал его. Унтер офицер батальона, подбежав, взял колебавшееся от тяжести в руках князя Андрея знамя, но тотчас же был убит. Князь Андрей опять схватил знамя и, волоча его за древко, бежал с батальоном. Впереди себя он видел наших артиллеристов, из которых одни дрались, другие бросали пушки и бежали к нему навстречу; он видел и французских пехотных солдат, которые хватали артиллерийских лошадей и поворачивали пушки. Князь Андрей с батальоном уже был в 20 ти шагах от орудий. Он слышал над собою неперестававший свист пуль, и беспрестанно справа и слева от него охали и падали солдаты. Но он не смотрел на них; он вглядывался только в то, что происходило впереди его – на батарее. Он ясно видел уже одну фигуру рыжего артиллериста с сбитым на бок кивером, тянущего с одной стороны банник, тогда как французский солдат тянул банник к себе за другую сторону. Князь Андрей видел уже ясно растерянное и вместе озлобленное выражение лиц этих двух людей, видимо, не понимавших того, что они делали.
«Что они делают? – думал князь Андрей, глядя на них: – зачем не бежит рыжий артиллерист, когда у него нет оружия? Зачем не колет его француз? Не успеет добежать, как француз вспомнит о ружье и заколет его».
Действительно, другой француз, с ружьем на перевес подбежал к борющимся, и участь рыжего артиллериста, всё еще не понимавшего того, что ожидает его, и с торжеством выдернувшего банник, должна была решиться. Но князь Андрей не видал, чем это кончилось. Как бы со всего размаха крепкой палкой кто то из ближайших солдат, как ему показалось, ударил его в голову. Немного это больно было, а главное, неприятно, потому что боль эта развлекала его и мешала ему видеть то, на что он смотрел.
«Что это? я падаю? у меня ноги подкашиваются», подумал он и упал на спину. Он раскрыл глаза, надеясь увидать, чем кончилась борьба французов с артиллеристами, и желая знать, убит или нет рыжий артиллерист, взяты или спасены пушки. Но он ничего не видал. Над ним не было ничего уже, кроме неба – высокого неба, не ясного, но всё таки неизмеримо высокого, с тихо ползущими по нем серыми облаками. «Как тихо, спокойно и торжественно, совсем не так, как я бежал, – подумал князь Андрей, – не так, как мы бежали, кричали и дрались; совсем не так, как с озлобленными и испуганными лицами тащили друг у друга банник француз и артиллерист, – совсем не так ползут облака по этому высокому бесконечному небу. Как же я не видал прежде этого высокого неба? И как я счастлив, я, что узнал его наконец. Да! всё пустое, всё обман, кроме этого бесконечного неба. Ничего, ничего нет, кроме его. Но и того даже нет, ничего нет, кроме тишины, успокоения. И слава Богу!…»
На правом фланге у Багратиона в 9 ть часов дело еще не начиналось. Не желая согласиться на требование Долгорукова начинать дело и желая отклонить от себя ответственность, князь Багратион предложил Долгорукову послать спросить о том главнокомандующего. Багратион знал, что, по расстоянию почти 10 ти верст, отделявшему один фланг от другого, ежели не убьют того, кого пошлют (что было очень вероятно), и ежели он даже и найдет главнокомандующего, что было весьма трудно, посланный не успеет вернуться раньше вечера.
История Востока. Том 1 Васильев Леонид Сергеевич
Эпоха Троецарствия (220–280) и империя Цзинь
Конец II и начало III в. прошли в Китае под знаком внутриполитических междоусобиц, в ходе которых на первый план вышло несколько наиболее удачливых полководцев. Один из них, знаменитый Цао Цао, господствовал на севере, в бассейне Хуанхэ, где в 220 г. его сын Цао Лэй провозгласил себя правителем государства Вэй. Другой, Лю Бэй, претендовавший на родство с правящим домом Хань, вскоре объявил себя правителем юго-западной части страны Шу. Третий, Сунь Цюань, стал правителем юго-восточной части Китая, царства У. Возник феномен Троецарствия, короткая история которого овеяна в китайской традиции ореолом рыцарского романтизма – достаточно напомнить о романе «Троецарствие», написанном тысячелетие спустя и красочно, в героических тонах повествующем о событиях III в.
Как упоминалось, военная функция в это время была практически ведущей в Китае. Страна, разоренная долгими десятилетиями восстаний и междоусобиц, безвластия и насилия, уже давно забыла о спокойной жизни. Даже в землепользовании едва ли не главной формой стали так называемые военные дворы (в царстве Вэй, по некоторым данным, они составляли до 80% податного населения) и военные поселения. В военные дружины превратились и клиенты сильных домов – да и как иначе можно было защитить себя и свое имущество в то смутное время? Выход на передний план военной функции возродил в среде китайской образованной части населения феномен рыцарского романтизма, столь характерный в свое время для периода Чуньцю, в VII–VI вв. до н.э. и прославленный в историографической конфуцианской традиции. Идеи верности и преданности патрону до гроба, культ рыцарской этики и аристократизма, боевое братство и спаянность единомышленников-друзей – все это в суровых условиях военных лет не только возродилось, но и стало на некоторое время как бы первоосновой реального политического бытия. И если все эти не столько даже новые, сколько заново расцветшие институты не изменили кардинально структуры китайского общества, то причиной этого были давно уже устоявшееся конфуцианское отношение к миру и обществу и соответствующим образом ориентированные конфуцианские политические институты.
Дело в том, что в традиционном китайском обществе статус военного не был почетен – «из хорошего металла не делают гвоздей, хороший человек не идет в солдаты». Конечно, временами без войн и военных не обойтись. Но это не основание для того, чтобы считать военное дело престижным занятием. В отличие от других восточных обществ, от Турции до Японии, включая арабов, индийцев и многих других с их иктадарами, джагирдарами, тимариотами, самураями и т.п., китайцы никогда не ценили воинов-профессионалов. Их армия обычно набиралась из деклассированных элементов (откуда и приведенная выше поговорка) и возглавлялась малообразованными в конфуцианском смысле и потому не очень уважаемыми обществом военачальниками. Только в те годы, когда военная функция оказалась ведущей, ситуация менялась. Но и тогда статус военного не становился слишком почетным, а как только нужда в большой армии исчезала, уходили в прошлое военные дворы и военные поселения.
И наоборот, в Китае всегда, даже в периоды смут и усобиц, высоким социальным статусом и соответствующим престижем пользовались грамотные и образованные конфуцианцы, знатоки истории и ценители поэзии, люди мудрые и ученые, хорошо знакомые с высокими тонкостями нормативной этики и пышного, детально разработанного китайского церемониала. Собственно, речь идет о том самом слое служивых ши, который сформировался еще в Чуньцю и из которого вышли мудрецы, министры и реформаторы древнего Китая. Постепенная конфуцианизация этого слоя в Хань и концентрация большинства его представителей в бюрократическом чиновничестве и сильных домах привели к появлению нового качества, т.е. к превращению древних служивых ши в тип духовной элиты страны, чье поведение и чьи идеи призваны были отражать и формулировать общественное мнение, причем обычно в его самой бескомпромиссной и теоретически рафинированной форме («чистая критика»). Таким образом, вырабатывался жесткий стереотип, своего рода китайский конфуцианский генотип, носителями которого были аристократы конфуцианского духа и который с честью выдержал испытание временем, содействуя каждый раз возрождению конфуцианской китайской империи. А добиться этого в III–VI вв. было нелегко, ибо помимо выхода на авансцену военных и общего огрубления жизни возникли в то время и некоторые иные моменты, прямо провоцировавшие кардинальные перемены в жизни Китая, – речь идет о вторжении кочевников, о проникновении в страну буддизма, об ассимиляции некитайского (в культурном плане) населения юга страны.
Краткий период Троецарствия, приведший к образованию двух самостоятельных государств на слабо освоенном до того юге Китая, способствовал освоению юга. Далеко не случайно именно в южных царствах, особенно в лесных и горных районах Шу, военная доблесть полководцев Чжугэ Ляна или Гуань Юя (впоследствии обожествленного, ставшего богом войны Гуань-ди) имела особый смысл и оказалась прославленной в веках. Что касается внутриполитических событий, то наиболее драматический характер они имели в северном Вэй, где потомки Цао-Цао уже к середине III в. утратили власть, перешедшую к могущественному клану полководца Сыма. В 265 г.
Сыма Янь основал здесь новую династию Цзинь, которой вскоре, в 280 г., удалось подчинить себе Шу и У, объединив под своей властью снова весь Китай, правда, лишь на несколько десятилетий.
Объединение страны в 280 г. функционально было как бы концом очередного династийного цикла, что и нашло свое отражение в реформах Сыма Яня: согласно декрету от 280 г. все население страны получало семейные наделы (70 му мужчине, 30 му женщине); за право их обработки каждая семья обязана была обрабатывать другие земли (50 му мужчина и 20 му женщина), с которых казна брала налог. Условия пользования обоими наделами, как они изложены в источниках, не вполне ясны и вызывают различное толкование специалистов. Одно несомненно: указ о введении надельной системы был направлен на то, чтобы подорвать позиции частного землевладения сильных домов и предоставить всему населению страны возможность получить землю от государства на выгодных условиях.
В начале правления новой династии интересы централизации власти всегда требовали именно этого. Однако в данном случае реформа была, видимо, мертворожденной. Во-первых, потому, что одновременно с ней Сыма Янь, действовавший по традиции, имел неосторожность выделить своим родственникам крупные автономные уделы, превратившиеся вскоре в государства в государстве, что послужило после смерти основателя династии причиной мятежа («мятеж восьми ванов»), подавленного лишь в начале IV в. Во-вторых, из-за того, что у правителей новой династии практически не было ни времени, ни сил, чтобы проследить за проведением реформы в жизнь по всей стране, ибо с начала IV в. кочевые северные племена одно за другим стали вторгаться в Северный Китай, вследствие чего империя Цзинь прекратила свое существование, а на смену ей пришел период Нань-бэй чао, южных и северных династий.
Из книги Империя - II [с иллюстрациями] автораГлава 4. Эпоха второй половины XIV – XVI веков новой эры в истории «древнего» Египта. Атаманская – Отоманская империя 1. Общий обзор истории 18-й «древне»-египетской династии Знаменитую 18-ю династию египтологи относят к периоду 1570-1342 годы до н.э. , с.254. Согласно нашей
Из книги Стратагемы. О китайском искусстве жить и выживать. ТТ. 1, 2 автора фон Зенгер Харро7.8. Путешествие в Цзинь В эпоху «Сражающихся царств» (475–221 до н. э.) было множество странствующих политиков. Они переезжали из государства в государство, чтобы прославить свою мудрость и наняться на службу к какому-нибудь властителю. Одним из них был Чжан И (ум. 310 до н. э.)
Из книги Очерки истории цивилизации автора Уэллс ГербертГлава тридцать вторая Великая империя Чингисхана и его преемников (эпоха наземных путей) 1. Азия к концу XII в. 2. Появление и победы монголов. 3. Путешествия Марко Поло. 4. Турки-османы и Константинополь. 5. Почему монголы так и не приняли христианство. 6. Династии Юань и Мин
Из книги История Востока. Том 1 автора Васильев Леонид СергеевичЧжурчжэни (Цзинь) и южносунская империя Чжурчжэньские племена, обитавшие на территории Южной Маньчжурии, издревле были связаны с Китаем, торговали с ним, а затем вошли в сферу влияния киданьской империи Ляо. Ускоренные темпы их развития в процессе трибализации – что
автора Коллектив авторовТРОЕЦАРСТВИЕ И ИМПЕРИЯ ЦЗИНЬ Период древних династий в Китае подошел к концу на рубеже ІІ-ІІІ вв., когда в огне восстания «Желтых повязок», начавшегося в 184 г., сгинула династия Хань. Вожди восстания из даосской секты «Путь Великого Благоденствия» обещали, что «Синее Небо»
Из книги Всемирная история: в 6 томах. Том 2: Средневековые цивилизации Запада и Востока автора Коллектив авторовВОСТОЧНАЯ ЦЗИНЬ Южнокитайская династия Восточная Цзинь надолго обезопасила себя от вторжений с Севера, но воспользоваться плодами военных побед и объединить страну она не смогла в силу ряда причин внутреннего характера. Ядро этой империи составляли земли, на которых в
Из книги Русско-Ордынская империя автора Носовский Глеб Владимирович Из книги Повседневная жизнь «русского» Китая автора Старосельская Наталья ДавидовнаГлава 4 Тянь-цзинь «Тянь-цзинь, тянь-цзинь, тянь-цзинь!..» - в этом звуке европейскому уху непременно послышится призывный звон китайского колокольчика, чистый, серебристый и немного печальный…1 (13) июня 1858 года русский вице-адмирал Е. В. Путятин здесь, в Тяньцзине, подписал
Из книги История Китая автора Меликсетов А. В.1. Период Троецарствия и попытки объединения Китая под властью империи Цзинь (III-IV вв.) Цикл подъема, обеспеченного мощью ханьской государственности, возвестившей эру добродетельного правления и установившей относительный социальный мир и ослабление центробежных
Из книги Русь и Рим. Славяно-тюркское завоевание мира. Египет автора Носовский Глеб Владимирович Из книги История Византийской империи. Т.2 автора Васильев Александр АлександровичГлава 2 Латинское Владычество на Востоке. Эпоха Никейской и Латинской империи. Никейская Империя (1204–1261) Новые государства, образовавшиеся на византийской территории. Начало Никейской империи и Ласкариды. Внешняя политика Ласкаридов и возрождение Византийской империи.
Из книги Книга 1. Античность - это Средневековье [Миражи в истории. Троянская война была в XIII веке н.э. Евангельские события XII века н.э. и их отражения в и автора Фоменко Анатолий Тимофеевич3. «Античная» вторая Римская империя и эпоха XIII–XVII веков Кроме описанного выше соответствия, Вторая империя и Священная империя X–XIII веков содержат в самом своем начале по три крупных правителя. Собственно, с них и начинаются обе сравниваемые империи. Во Второй империи
Из книги Средневековые хронологи «удлинили историю». Математика в истории автора Носовский Глеб Владимирович2. Царский Рим Тита Ливия (империя I) и античная империя Диоклетиана (империя III) В предыдущей главе мы рассказали о хронологических наложениях одних исторических событий на другие, по-разному датированных Скалигером, но которые на самом деле происходили, по-видимому, в
Из книги Великие сражения Востока автора Светлов Роман ВикторовичГлава 1 БИТВА У КРАСНЫХ СКАЛ – ВЫДАЮЩЕЕСЯ СРАЖЕНИЕ ЭПОХИ ТРОЕЦАРСТВИЯ (21 ноября 208 года) Русский читатель привык судить о военном искусстве по многочисленным примерам войн, так или иначе касающихся государств Европы. Сочинения греческих и римских историков и полководцев,
Из книги История Дальнего Востока. Восточная и Юго-Восточная Азия автора Крофтс АльфредЭПОХА ЖЕЛЕЗНЫХ ДОРОГ: ЯПОНСКАЯ ИМПЕРИЯ Япония к 1915 г. имела 8 тысяч миль (12 875 км) железных дорог, то есть столько же, сколько в Калифорнии, но они обслуживали в двенадцать раз больше людей. Три четверти их были национализированы правительством Сайондзи, частные
Из книги Война и общество. Факторный анализ исторического процесса. История Востока автора Нефедов Сергей Александрович9.7. ИМПЕРИЯ ЦЗИНЬ В эпоху Сун в северных степях господствовали племена киданей, которые основали кочевую империю Ляо. Кидани позаимствовали китайский опыт и создали четкую гражданскую и военную администрацию: население и армия были разделены на десятки, связанные
Роскосмос объявляет открытый набор в отряд космонавтов Как выбирают космонавтов
Ковалентные связи с участием атома углерода Радикал
Королева Марго (Маргарита де Валуа) - биография, фото, личная жизнь принцессы
Сообщение об авторе агния барто
Как называется профессия который знает много языков
Геркулес (мультсериал) Фил из геркулеса что за животное
Факторы внешней среды, воздействующие на организм в процессе его жизнедеятельности, роста и развития